Отныне все будет хорошо

Вчера мне торжественно объявили (на самом деле не торжественно), что я изменилась, точнее — будто меня подменили на добрую, светлую и ласковую. А я просто отдохнула: читала, спала и гуляла по местам, где прошло мое несчастное детство. Впервые за много лет я прошла по улице, впитавшей все мои горести, без чувства вселенского одиночества и такой же вселенской тоски. Я отпустила ту девочку с Богом, не оставила ее там, среди пьянок и драк, а вручила ее лапку дедушке с бородой и сказала: «Иди. Отныне все будет хорошо».⠀

⠀

Удивительное, конечно, чувство — смотреть на все другими глазами. Не горевать там, где ты давилась слезами каждый раз, когда проходила мимо. Словно чувствовала, что там, за дверью, которая даже не в том месте уже, осталась частичка тебя. И по этой частичке ты тоскуешь. Словно ОНА — твое целое. Да только вот целое — это ты, сейчас, на этом стуле сидящий, текст этот почему-то читающий. Они (ты на разных этапах жизни) — другие люди, уже НЕ ТЫ. Да, они очень на тебя похожи, говорят твоим голосом, но, может быть, на этом сходство заканчивается?⠀

⠀

Помимо перепрыгнувших на другое место дверей, сгинули целые дома, на их месте выросли новые, в 2 этажа. Магазин стал жилым помещением, огорожен теперь забором. Деревьев поубавилось (зато прибавилось детских голосов). Стёрлись с лица земли былые тропы, и не погуляешь теперь под дубами, где ты 23 года назад собирала жёлуди, горюя, что их нельзя есть (а есть очень хотелось). Вместо школы, которая сгорела, теперь почта вкупе с магазинами. Вместо черного фабричного дома, деревянного — каменный с балконами. Былые школьники обросли жирком и рожают 5-го, строят дачу.⠀

⠀

Мальчик, который обзывал меня крокодилом, спивается, так же спивается девочка, с которой я дружила в старших классах. Лучшая подруга, которую я считала сестрой, в последний раз подъебнула меня и скрылась в неизвестном направлении (если верить молве, развелась, снова вышла и уехала к мужу).⠀

⠀

А мы что? А мы вот в инстаграм пишем, гладим кошку, и все у нас (голодной 6-летней девочки, 20-летней девушки, думающей о смерти, и 29-летней меня в позиции «сейчас») хорошо. И рожать нам — ни первого, ни пятого — совсем не хочется. Зато жить — хочется. Жить.