Русская ветвь постпостмодернизма

Надеюсь, это окончательная приставка пост-.

Литературы о постпостмодернизме не так много, как хотелось бы. Точнее ее практически нет. Возможно, по той причине, что с постмодернизмом не так рентабельно бороться - он продолжает качать в литературные кошельки деньги. Я одна устала от этого? Одной мне хочется вернуться к былым, светлым ценностям, избавившись от пародии, неопределенности и псевдоинтеллектуальности? Нет, я не враг постмодернизма. Определенные произведения могу даже записать в любимые. Но его объем уже давит на горло и рушит книжные полки. С такими темпами мой крик может превратиться в манифест против иронии постмодернизма, но я ограничусь лишь одной фразой: "Мне больно смеяться, уважаемая литература. Больно - во всех смыслах". Вот почему я так ценю русскую классику: куда ни ткни пальцем, разрыв души в клочья. Потому что человек был иной. Потому что умели. Потому что гении.

Итак, литература о постпостмодернизме доступной лексикой не блещет. Из вороха ледяных слов я смогла понять, что у ППМ (будем величать его так) есть два пути развития, которые мы как раз и наблюдаем: виртуальная реальность (гиперреальность), или иная реальность, обладающая расширенными возможностями, например техническими. Иным словом, двоемирие, фантастика, мир магического реализма - как вам удобно. Второй путь именуется транссентиментализмом. Допустим, это вторая волна сентиментализма при жизни человека разумного. Не отменяем предположения, что два пути имеют возможность соединиться в широкое шоссе. Русская ветвь сентиментализма (вспомним, что не так и много его было в русском литературном наследии, все заимствовано и очень бледно, но - главное - было необходимо для развития литературы) отличается особой душевностью, которая вообще свойственна русскому менталитету и русской литературе. Русский сентиментализм - важная основа ППМ. Идеи, суть, подтекст. Какими же особенностями обладает русская ветвь мирового ППМ?

Во-первых, возвращается благоговение перед классикой. Во всех сферах: литература, философия, музыка, живопись. Одним словом, матерая материя постмодернизма заполняется живительными идеями прошлого. Это не только почет и скрытая интертекстуальность, лишенная пародии и иронии, но и переосмысление созидающим взглядом человека новой формации прежних идей и установок. Данное переосмысление не содержит негативного подтекста. Наоборот, старые идеи берутся для создания новых, и эти два рода идей стоят на одной ступени в качестве выбора - перед читателем. Автор словно говорит: "У меня есть все виды ключей, дорогой читатель. Выбирай. Я ни на чем не настаиваю".

Во-вторых, внутренняя жизнь человека берет верх над внешней. Литературу ППМ интересуют ценностные ориентиры, духовная эволюция, трансформация чувств. Такие феномены, как рождение, смерть и воскрешение. Будь то даже в качестве символа. Одним словом, коллизии человеческой души - с ясным итогом.

В-третьих, литература ППМ не занимается развлечением. Ее основная задача - путем показа духовной эволюции пробудить уснувшую от шуток постмодернизма душу читателя, пробудить застывшее на одном уровне мышление. Не убить, не воскресить - именно пробудить, заставив жить.

В-четвертых, отсутствует акцент на деталях гиперреальности, то есть она не используется только в качестве фона или двигателя действия. Это способ воздействовать на мышление и душу читателя. Гиперреальность лишь открывает новые возможности для создания той или иной идеи.

В-пятых, гениальная простота - в тренде. Сейчас мы говорим о прозе. За обилием нехудожественных деталей (у художественной детали всегда есть задача) теряется суть. Таким образом проза возвращается к архаике, древнему способу подачи информации. Простота касается лишь внешнего устройства, внутренняя наполненность может быть и зачастую является сложной. Сильная афористичность, когда в небольшом высказывании содержится целый философский трактат. То есть даже самый простой с виду текст содержит потенцию для дальнейшего размышления и переживания.

В-шестых. Что касается лиричности, то ее концентрация высока даже в прозе, поэтому часто можно наблюдать такое редкое явление в русской литературе, как стихотворение в прозе. Поэтическая проза оказывается гораздо сложнее обычной прозы, потому что еще сильнее афористичность и метафоричность. Помимо этого, стихотворение в прозе преследует глобальную цель - показать читателю красоту родного языка. Конечно, оно не пишется со специальной задачей - создание его органично. Вот поэтому так много подделок-поделок.

В-седьмых, главное орудие поэтического текста в ППМ - суггестия. В поэзии, конечно, имеют место привычные формы стихосложения, но возможно и использование более оригинальных способов. Последние не состоят в борьбе с привычной поэзией, не отличаются эпатажем. Это лишь очередной способ воздействия на уснувшую душу. У тех и других общая созидательная установка.

В-восьмых и в целом, что касается общего способа устройства в философии ППМ, то основными здесь являются эклектика и компромисс. Дабы задействовать все, что возможно, и воздействовать на человека своего рода стереозвуком, то есть со всех сторон.

Конечно, я не могу знать всего. Но чтобы проникнуться и запомнить, необходимо сначала проанализировать и расставить по местам, что я и осуществила. Вообще, феномен ППМ очень сложен, потому что включает в себя не только классические идеи, но и целую волну новых взглядов. Все зависит друг от друга, все взаимопроникаемо и сдобрено парадоксом. Но главное одно - созидание.

Автор: Леди Абсурд

Метафорическое христианство (моя версия)

Хотелось бы поговорить о моей версии христианства. Поначалу думала назвать его "метахристианством", но данное понятие уже используется в теософии, пришлось делать форму более понятной для большинства. Хотя какое большинство, если беседа моя - с самой собой? Я пыталась создать оптимальную для себя религию, знакомилась с даосизмом и начала читать Библию. Последнее и стало поводом поразмышлять о том, как адаптировать религию под мое спорное сознание. Вчера оно, впав в полубессознательное состояние, выдало примерно следующее. Отчасти я буду касаться теории Фрейда, Руссо и собственных рассказов-трактатов. Являясь по типологии личности Кейрси "Дионисием", для которого понятие "свобода" превалирует в жизненных установках, я не могла обойти стороной собственную суть. И главное - моя версия религии не вышла за грань допустимого, то есть в ереси меня обвинить нельзя, так что совесть моя чиста.

Не отменяя заслуг Зигмунда Фрейда, разделим бессознательное на три части. Каждая часть отвечает за одну функцию. Материалистическое бессознательное держит в себе связь с материей, в частности с удовлетворением физиологических потребностей. Второй сектор - социальное бессознательное, отвечающее за связь с обществом, точнее за законы его организации, как например доминирование отца в семье или вождя в толпе. Третья часть - созидательная - духовное бессознательное, включающее в себя заветы праотцов, архаику творчества, стремление к свободе. Именно такой фактор, как "стремление к свободе", играет в жизни человека самую главную роль. Душа человека лишена зла: каждый рождается безгрешным. Зло приобретается человеком как иллюзия истинной свободы. Истинная свобода - та, к которой все мы стремимся - это ощущение Рая, когда наше "я" не имеет ограничений: у него отсутствует тело, его дух никто не подавляет. Именно это мы получим, когда попадем в Рай. Но попадем мы в него лишь при том условии, если достигнем ощущения Рая в нашей земной жизни, когда на каждом углу - испытание злом. Когда свобода духа достигается на Земле, в дальнейшем существовании не будет испытаний и перевоплощений - это будет последняя формация, самая чистая.

Почему человек так жаждет свободы и идет ради нее на совершение злодеяний? У Адама и Евы в начале Бытия не было даже тела, они не знали, что такое "добро" и "зло", они лишь обладали свободой. И если к ним применить земные определения, они - первые души и первые люди - могли бы творить чудеса, например воскрешать мертвых. Так, как это делал Иисус Христос. Вот почему его стоит считать не только Сыном Божьим, но и Истинным Человеком. Вот почему христианство основано на следовании поведению Христа. Истинный человек - волшебник (в мирском понимании), потому что его дух свободен благодаря Любви и Мысли. Все можно ограничить, кроме чувства любви и кроме мысли в голове. Чтобы обрести абсолютную свободу, необходимо также обладать силой воли - это непростой путь. Лишь некоторые понимают это. Другие же бросаются на поиски иллюзорной свободы, миража. Участвуя в праздных процессах, человек на время может приобрести освобождение от тяготы тела. Совершая зло, он может почувствовать ту же свободу: никаких ограничений, полная безнаказанность. Человек становится хозяином самому себе, избавляется от ограничений - таких, как социальный статус, национальность, законы и проч. - и чувствует себя гораздо комфортнее, чем до совершения злодеяния. Но так он никогда не получит Рая, дух его продался слепому пути. Где-то - в какой-нибудь из параллельных реальностей - из его поступков готовят отличный обед. Из воровства, убийства, предательства, хамства и прочих грехов. Грехи же должны кого-то питать: ничто не исчезает.

Вот почему доброта у злых вызывает столько негатива. На подсознательном уровне одержимый злом чувствует превосходство первого, так как в бессознательном зияет дыра на месте третьего сектора. Возможно, данный взгляд слишком гуманный, но ведь в совершении зла есть созидательный подтекст. Человек ищет свободу, просто находит ее не там, возможно, потому, что не в силах возвыситься до истинного пути. Потому, что он слаб для добра.

Отсюда неприятие гениев (особенно творческого плана - в искусстве) и всего волшебного. Данные представители человечества имеют настоящую природу, и каждому бы хотелось набрести на сию дорогу. Только всегда существует отбор: Рай не может вместить всех, он ориентирован лишь на лучшие души.

Эту теорию очень легко подтвердить фактом, что любовь зла. Любят и убийц, и воров, потому что видят в этих людях истинную суть, ту, которая не запачкана злом. Любящий - Бог, и он видит в каждом настоящее.

Грех не порождается одиночеством. Грех порождается обществом. Чтобы было удобнее существовать среди людей, чтобы не плевать каждому в лицо собственной свободой, мы соглашаемся сплетничать, укрываем воровство, проводим вечера за теми же передачами, что смотрят остальные. Чтобы не выделяться, девушка соглашается избить другую, мальчишка соглашается начать курить и выпивает первую бутылку пива. Другие идут на большее зло - убивают, чтобы почувствовать себя свободным; воруют много денег, чтобы приобрести то, что даст ту иллюзорную свободу. Это самый простой путь. Это путь для слабых.

Истинная свобода не злая. Злая свобода лишь та, которая образуется в результате подавления истинной. Настоящая свобода - не за спиной. Не в том, что окружает тебя. Она - внутри. В силе твоего Духа, твоей Любви и твоей Мысли.