Культура одиноких (общая рецензия)

на:

1. "Цену соли" Патрисии Хайсмит;
2. "Кэрол" Тодда Хайнса, 2015;
3. "Войлок" Кристины Лужиной.

В рецензии на "Цену соли" Патрисии Хайсмит я написала, что данная книга для одиноких. Сейчас я могу сказать то же самое относительно фильма, хотя, вот парадокс, книга и фильм в моей голове не пересекаются. Чтобы разделить два художественных произведения, которые вроде бы должны быть связаны, ведь Филлис Нэджи адаптировала роман своей подруги Хайсмит, пришлось пересмотреть ленту три раза. Благо, каждый пересмотр - наслаждение. Что дает пересмотр, кроме новой дозы катарсиса? Ты избавляешься от субъективизма и начинаешь оценивать картину с позиции начинающего кинокритика, даже не зрителя: слишком велика база, чтобы встать в ряд с пожилыми парами, восклицающими: "Харольд, они лесбиянки!" База, которой я уже обладала, включала роман на двух языках (английском и русском), историю его создания, тизеры/ролики/гифки/перевернутые видео из кинотеатра (будь они неладны!) и, так уж вышло, мой собственный роман, который был начат недавно. Мешало все.

Не зная английского, я решила прочесть "Цену соли". Опыт, скажу вам, полезный. И язык можно выучить, и познакомиться с американской литературой середины прошлого века. Конечно, литература сия не гениальна, но на звание талантливого романа о гомоэстетике претендовать в состоянии, романа причем суггестивного, ценного в плане фиксирования деталей ушедшей эпохи. "Цена соли" - это памятник культуры. Отчасти культуры маргинальной. В слово "маргинальный" не вношу отрицательного подтекста, потому что имею в виду отношение именно пятидесятников к однополым отношениям, будто это что-то за гранью, выброшенное по причине болезни. Возможно, никто не поймет подобную ситуацию лучше, чем представители ЛГБТ современной России. Как известно, "Цена соли" - это единственный роман, который не заканчивается плохо. Если взять "Детский час" - фильм с Одри Хепберн 1961-го года, - то тот заканчивается так, как заканчивается вся "однополая" литература того времени - смертью одного из участников отношений. "Цена соли" не заканчивается никак. Финал открыт. Хайсмит поступила умно, не взяв на себя ответственности. И действительно, получилось крайне эстетично, что мы можем уже воочию наблюдать на пока что крохотном экране гаджета. Я не так хорошо знакома с "тематической" литературой (хотя сама ее пишу, ха-ха; может, именно поэтому не сую нос в творчество остальных), больше склоняюсь именно к кинематографу, но мне довелось ознакомиться с переведенным началом романа Ган Брук "Способы действия" (2005 г.), то есть разница между текстом Хайсмит и данным около 50-ти лет, и хочу отметить, что Хайсмит, не будучи литературным гением, гением этим стала. Быть может, Хайсмит всего лишь талантливее Брук. Быть может, играет роль колоритная эпоха, из которой Хайнс старался выжать самый сок. Быть может, одиночество, пропитавшее "Цену соли" от первой страницы до последней и совпавшее с моим одиночеством, возвысило текст и бросило его под божьи розовые пятки. Перевод, конечно, помог, в том числе помог увидеть, как много может быть в тексте того, что к тексту никак не относится. Переводчики - основные труженики российского подполья. Пора организовывать профсоюз.

Историю создания романа знаю из десятых рук и не могу воспроизвести полностью, потому что боюсь наврать. Скажу лишь, что Хайсмит бытовую историю с суицидальным концом, в которой нет ни капли прекрасного, вы уж мне поверьте, превратила в нечто колоссально эстетическое, прозу жизни поэтически обработав. Так как Патрисия обладала нервозной натурой и часто зацикливалась на некоторых женщинах, даже следила за ними, она не могла выбросить из головы посетительницу магазина, которую позже назовет Кэрол. Прототипом Терез Беливет станет сама Хайсмит. Факт наличия у романа нелицеприятной предыстории, опять же, возвеличивает творца. Талантливая голова берет от жизни самое лучшее. Как говорил Чехов, попросите меня написать рассказ о любой вещи и я напишу, вот хотя бы о гвозде. Возможно, прошлое нам кажется таким радужным как раз потому, что все плохое мы забываем, а кинематограф, фотография, литература и музыка продолжают осыпать воспоминания бриллиантами, прикрывая рвань и грязь.

Странно, что многочисленные тизеры, официально слитые в Сеть, выстроились в моей голове не в том порядке. При первом просмотре "Кэрол" я недоумевала: как такое возможно? Например, сцена, где Терез плачет в поезде, мое воображение отнесло к реакции на письмо Кэрол. В общем, первый раз вышел комом. Я только и думала: "Это я уже видела. Это не видела. Это я тоже видела". От снятой в перевернутом виде любовной сцены остановилось сердце, а я как раз выходила на работу. Боюсь, если бы я дотерпела до полного фильма, реакция была бы более сдержанной - перед любовной сценой разворачивается нехилая драма. Из тизеров и промо-роликов стало ясно, что перед выходом на большой экран ленту изрезали в куски и многие, я считаю, козырные куски выкинули. Обещали импрессионизм. А что дали? На первый взгляд, провал. Но лишь на первый. Можно предположить, что Хайнс исключил многие сцены, чтобы очистить основную историю. Хайнс, почему бы не украсить историю мазками Ван Гога или Моне? Почему не сделать картину чуть более художественной (в прямом смысле этого слова)? Так остается аскетичное повествование, дышащее на зрителя холодом одиночества, неприятия и любви, которая всегда несчастна. Но бывает так, что минусы оборачиваются плюсами. Хайнс отказался от импрессионизма в пользу холодной атмосферы 50-х. От северного ветра сводит руки. Рождественская атмосфера? Но вряд ли кто будет плакать на Рождество. А мы слушаем письмо Кэрол и ревем в три ручья. Вот письмо - гениальное. И Кейт читает его так, что просто упасть навзничь и, завидуя Эптону, Маре и Хайнсу, проклинать рок, который вас никогда вместе не сведет. И ты рыдаешь еще от этого, только громче. Письмо вытянуло весь фильм наряду с финальной сценой, когда Кэрол встречается взглядом с Терез. Вытянуло, опять же, не с негативным подтекстом - сюжет развивался, и, начиная с расставания, пошла эмоциональная волна. Мы привыкли к "экшену", а тут какой может быть "экшен"? Разве что револьвер, который в процессе поиска Кэрол польет нецензурщиной.

Еще несколько претензий, которые не совсем претензии. Игра Кейт Бланшетт. Гениальная игра, не спорю, но в некоторых эпизодах, на мой придирчивый взгляд, героиня выбивалась из характера. И если в фикрайтерстве это явление называется ООС, то тут я в непонятках. Возможно, Кейт здесь не причем и это Нэджи решила интерпретировать Кэрол еще больше по-своему. Буквально пара сцен. Кэрол - крайне закрытая женщина. Она не снимает маску даже наедине с Терез. Как мне показалось, в сцене, когда Кэрол, находящаяся в ванной комнате, просит Терез принести свитер, Кэрол была не совсем Кэрол. И любовная сцена. Гениальная любовная сцена - всем спасибо, все довольны, особенно актрисы и оператор! Самая красивая сцена. Мы не видим активности от Терез. Но она же была! Она просто обязана быть! Мы, конечно, понимаем, что у Терез нет опыта в подобном, но она жаждала Кэрол гораздо больше, чем та ее. И я восхитилась, разочаровавшись.

В целом фильм особенный. Сумеречный, глубокий, меланхоличный. Нордический. Туманный, слегка пьяный. Выверенный, пусть и не до конца. Отчаянный, но одновременно сдержанный. С безумным послевкусием. Не так силен фильм, как его послевкусие. Картина для одиноких. "Кэрол" - это рассказ о том, как две одинокие души нашли друг в друге свет, разглядели за спиной крылья и решили улететь ото всех, но были подбиты из ружья, который держал в руках мужчина в шляпе и пальто. Я благодарна  Хайнсу, что он не вырезал сцену, когда Терез и Кэрол едут в загородный дом: воспоминания и реальность, свет и тень, радость и грусть, музыка, туманящая взор слезами, все смешалось и поместилось в твоем сердце, влившись в него тонкой струйкой. Все-таки гениальные люди должны собираться чаще.

Под впечатлением от романа я решила написать свой и думала, что они будут пересекаться, но не тут-то было. Получается этакая эклектика психологического и идеологического романов под вуалью из суггестии, относящей к прошлым эпохам. Тот текст, когда от первого абзаца смеешься, а от следующего плачешь. Танцы на собственных костях. Не должно быть похожих романов, но так уж вышло, что Классические Русские Романы заставляют смотреть сначала в зеркало, а после - в небо. Россия ко многому обязывает. "Господи, как тут не пить? Можно смотреть на все это и не притрагиваться к спиртному? Нестись на тройке с бубенцами - трезвым? Падать лицом в снег - трезвым? Хватать с неба звезды, м? Чем поджечь воздушный шар своего сердца? Вино, любовь, езда без остановки, когда сейчас вы мчитесь по снегу, а через секунду столкнулись под луной с Дедом Морозом. Тот ругается на всех языках, и вот ты распознаешь родное..."