Рената ищет. Спускается с руин. Залезает в окно. Спрашивает. Ей приходится идти по коридору, чтобы наконец-то выйти в положенное место и разглядеть вдали. Меня. Стоящую за двумя заборами из железных прутьев. Она направляется в мою сторону. Но я жду кого-то другого...
Хорошо, если бы это случилось в реальности. Но это был сон. Не мой. Близкого человека, заснувшего на чуток. В то время, когда я - на другом конце Москвы - встречала взглядом Ренату, уже реальную. И вот свет погас, и...
Кто-то из великих сказал, когда долго ждешь, уже перестаешь ждать. Так и я. Поиски билетов на спектакль провалились с треском, оставив на душе лишь депрессию. Совсем отчаявшись, мол, не видать мне Ренаты, как собственных ушей, я перестала надеяться и верить, что войдет она в распахнутые двери. В противном случае - если бы я сохранила это дрожащее ощущение до конца - инсульта на спектакле было бы не избежать. Все шло к лучшему.
И вот волей одного хорошего друга по переписке мне в руки попала возможность побывать на спектакле. Не раздумывая ни секунды, хватая удачу за хвост, я схватила, помимо нее, в одну руку - любимого человека, в другую - зеленый рюкзак. Удачу, видимо, держала зубами.
Быту не удалось разрушить предвкушения нашей с Ренатой встречи (ваш покорный слуга любит мечтать), поэтому не удостою ему в данном тексте ни строчки. Скажу лишь, что я забыла плащ, поэтому пришлось шагать по Москве в кожаной куртке и мини-юбке, которая вечно сползала наверх, внешне делая меня проституткой. Еще эта ярко-красная помада... И слетающие на каждом повороте туфли. Эх, я же не хотела о быте.
Разговоры, разговоры... А я маленький такой. По сравнению с Тверской.
Третье место в третьем ряду. И крохотная сцена. Прямо перед носом. Зал заполнен до отказа. Поворачиваю голову влево. Не завидую тем, кто под потолком. Ренату они точно не увидят.
И вот свет погас, и...
Я выпала из реальности. Побывав раз во владимирском театре, я думала, что так играют везде. То есть сносно и в заштопанных штанах. Тут же все было иначе. Я попала с воды на сдобный хлебушек. Актеры играют настолько по-настоящему, что ни разу не возникает сомнения. Это не игра - жизнь. Заштопанные штаны канули в небытие. На смену им пришли дорогие ботинки и изысканные костюмы. Неплохая такая московская жизнь.
Добровольская, Чонишвили, Верник, Литвинова... И Медведева - актриса, которой аплодировали громче всех. Перед такими людьми самому хочется сбросить с себя груз пошлого быта и рвануть в искусство.
Я, конечно, части тела не щипала, когда на сцену взошла ОНА. Но все же пришлось осмотреться и поймать себя на лихорадочном вопросе, застывшем в цементе мыслей: "Неужели это не сон?" Ощущения были не новыми - это же мне пришлось испытать на концерте Земфиры. Чужая персона, к которой ты каким-то боком имеешь отношение, каким-то сердцем любишь до одури. Разница лишь в том, что после того как я открыла наконец-таки сомневающуюся душу перед реальной Земфирой, она - душа, протянув руки к сцене, ощутила энергетику, от которой можно было бы вполне зарядить если не фонарик, то воду - точно. Здесь же все было иначе.
Женщина из совсем другого материала, нежели мы, смертные. Мрамор? Белее снега белого. Стройнее самой стройной модели мира сего - ни единого изъяна. С глазами, полными ослепительного льда. Может, кто-то посмеется над пафосом сказанного. Но в этом ни капли пафоса. Все правда. Просто, чтобы со мной согласиться, надо увидеть ЕЕ.
Представьте, что стоите в магазине, продающем вазы. Все изумительно красивые. Пылающие яркими цветами и завитками листьев. Пузатые, как самовар. Как на подбор. Качественные - не придраться. Так и кричат: "Купи нас! Купи нас!" И тут, в одном из рядов, вы замечаете высокую, тонкую вазу из серо-синего стекла, без единого узора, но стекло настолько ровно, настолько ярко сверкает, что вы приоткрываете от удивления рот. Она не просит вас купить ее. Может, даже шепчет, что бы вы, наоборот, не подходили близко - любовались издалека. И вы любуетесь. Потому что покорены ее молчаливой тайной.
Рената приглушенно говорила, звенела своим ярким смехом, сверкала льдинами, приподнимала бровь и массировала воздух пальцами. Мы смеялись вместе с ней, потому что на самом деле было смешно. Хотя что-то не припоминаю, чтобы она играла комедийные роли. Меняя гардероб, словно по мановению волшебной палочки, она влюбила в себя всех. Было ощущение, что при ее очередном появлении зал делал вдох - коллективно. Наверняка, каждый думал: "Как можно быть настолько красивой?" Тут даже эпитет "красивый" блекнет.
Почему-то из спектакля я запомнила больше всего тонкую струю дыма из красных губ; попытку поцеловать Чонишвили - на него даже была закинута нога, все как полагается; потасовку с бросанием крохотной сумочки и финальную сцену, где Рената берет Верника под руку и уходит с ним к дверям в потолок. И гаснет свет.
Поклон актерского состава. Несколько раз. И она - в середине, среди богатых реальной жизнью личностей - такая хрупкая, до конца заполненная ирреальностью неизвестного происхождения, с теплой - без притворства - улыбкой и взглядом, направленным в зал. Еще бы чуть-чуть, и, возможно, мы бы что-то прочитали в этих глазах... Но сцена была уже пуста.
На этом приключения не закончились. Красной нитью Рената все же продолжала идти по моему существованию в Москве. Как только итальянское вино, заказанное Чонишвили в кафе напротив МХАТа, было мною выпито, автограф его получен в сочетании с очень интересной беседой на тему современного кино и приоритетов, я с Божьей помощью добралась поздней ночью до места, куда уходят спать троллейбусы. Один их них, кстати, меня чуть не раздавил.
Следующий день преподнес бронь на два билета на концерт Земфиры 14 декабря и прогулку по Тверской до Красной площади, на которой я, к тому же, ни разу не была. Рената... От Пруда - где я так же раньше не была - до ее дома пара переулков. Как такое пропустить? Дом из красного кирпича. Высокие окна. Аккуратный подъезд. Лепнина на фасаде. Так и хотелось сказать, вспоминая чужой сон: "Вот и я к тебе пришла".
Семь ударов Кремля, наше пение гимна РФ сквозь смех, десятая из десяти монетка - в центр Лобного места, маршрут вокруг Собора Василия Блаженного. И огромное желание говорить не по-русски, ибо иностранцев вокруг было столько, что русскую речь мы встречали с ликованием.
В эти два дня исполнилась мечта, которую я загадала три месяца назад. Не при помощи хороших людей и текстов, которые эти люди прочитали. Такое ощущение, если бы я не стала писать о Земфире и Ренате, со мной никогда бы не случилось столько чудес. Не хочется считать это совпадением и талантом. Чудеса. От чудесных людей. Из-за чудесных людей.
И вот уже мне - спустя несколько дней - снится фильм, где Рената играет одну из ролей. Мой фильм. С очень хорошим сценарием. Который обязательно будет написан.
И в голове лишь одна мысль: "Общение душ?"
Все только начинается.