Абзацы хотят жить. Абзацы хотят умереть.

Лишь тот человек свободен, у которого спокойно сердце и напрочь отсутствует сожаление. Могу с уверенностью сказать: я свободна. Если бы то, что мы видим, могло окрашиваться в наше состояние, то я сидела бы сейчас во льду. Возможно, ковыряла бы пальцем иней и смотрела, как чистое место вновь покрывается морозными пластинками. Как же красиво в моей замерзшей до самого дна комнате. И дверь не нужна - никто не покусится на чужую смерть.

Ночью осознала, что дышу слишком медленно, и вдруг задумалась: в вдруг усну и умру? Как в моем стихотворении о Дали: "Или умру, или проснусь". Пульс нормальный, а дыхание - странное, и сердце кувыркается, как красная птица в груди поэта. Я часто неспешно дышу, родители даже проверяют - чуть ли не с зеркалом у рта. Не сон, а игра со смертью.

Я ведь могу написать безмерное число абзацев, и все бы они заканчивались одним словом. Жили бы, пока их читали, и с последним словом сразу же умирали.

Абзацы хотят жить. Абзацы хотят умереть.

Ничего больше не остается, как бороться со всем, что есть у меня под рукой. Текст - это молитва, а молитва лишена быта. И я с остервенением выковыриваю из собственных желаний стремление кончиком буквы коснуться быта, ведь стоит только сделать - вся мерзость мира хлынет в твои и чужие уши. Быт - это или просьба ("Боже, накорми меня досыта!"), или нытье ("Боже, я так несчастна!"), или самолюбование ("Боже, наконец-то я купила сегодня..."). В любом случае - это никак не должно относиться к тексту. У него другая задача - лечить душу. Лечить словом истинным, без шелухи и корысти. И любая жизненная ситуация, которую приводит автор, сразу же покрывается уродливыми наростами высокомерия и потенциального влияния. Легче всего писать абсолютно абстрактный текст, особенно научный - перекладывай мертвые тела из угол в угол, пока не устанешь. Но абстрактный текст обязан жить - и здесь важно умение писателя наполнить слова душевной простотой, расставить их в самом простом порядке и вселить в душу читателя такую же простую истину.

Чье-то сердце движимо кровью, чье-то - одержимостью. Утопия - наделять все вокруг душой, даже буквы. Утопия - искать рецепт идеального текста. Утопия - закрывать на зеркале собственное лицо, это же не отменяет твоей настоящей гримасы. И ты отворачиваешься.

Леди Абсурд

Абсурдный человек

Все-таки человек - очень абсурдное существо. Мечтает об одном, но хочет получить совершенно другое. Хочет выйти на свет, а на самом деле только и думает, как не покинуть закрытую ото всех тьму. Говорит "Я буду жить настоящим!", а после ищет всевозможные способы зацепиться за прошлое. И мало того, ныряет в воспоминания с головой, строя между собой - давно прошедшим и, возможно, уже умершим - и настоящей реальностью непроходимую стену, опутанную ядовитым плющом. А все потому, что там, где все мертво, никто не причинит боль. Разве что заставит всколыхнуться сердце и задержаться дыхание, и то только для того, чтобы ознаменовать переход. Дорога в ад выложена не благими намерениями, а воспоминаниями: музыкой, фотографиями, местами на природе или в городе, дождем на солнце, августовскими звездами. Нитями прожитых жизней, которые теперь вряд ли пересекутся.

Старый человек возвращается в детство, становится ребенком, радующимся до крика закату или низко пролетевшей стае гусей, которая даже макушку лапами задела. Публичный человек вновь садится на велосипед и колесит по тем местам, где ему - одному - было так хорошо, и ведь творил тогда без конца, кусал кулак от отчаянья, искал путь под темным небом. Никуда не стремился - лишь бы выжить. И с жизнью был на "ты", мог выплакаться на ее плече, доверить все свои секреты. А теперь что? Теперь ты не сирота, ты обязан, ты вечно кому-то что-то должен. Обязанности ешь на завтрак, обед, ужин, а потом вспоминаешь - еще и полдник! Новый человек в твое окружение приходит не с пустыми руками, он несет с собой петлю, которую набросит на твои руки. И вот ты уже стоишь опутанный с шеи до пяток. Упадешь в яму - не выберешься. Не дай Бог, еще засыплет землей.

Идеализм обязан умереть. Человек никогда не получит в полной мере того, что он хочет. Реальность не будет прыгать высоко, если только слегка подскочит, дабы оставить послевкусие разочарования. И тогда идеалист умирает, уходит в себя, устраивая там - внутри - пышные похороны своим мечтам и представлениям. Похороны, на которых лишь два гостя - Одиночество и Бессилие. И вот тогда путь заказан в прошлое, где не так тяжело и не так больно. Наверное, человек так бы и ходил там, разглядывая застывшие картины, где положение солнца так же неизменно.

Человек хочет кричать, хочет зарыться в снег лицом, корчиться от боли, но он смеется. Он улыбается новому солнцу, потому что должен, потому что может наступить день - а солнце не встанет.

Леди Абсурд

Психология массы: "фанатство" и "отчуждение"

Читая исследование Зигмунда Фрейда "Психология масс и анализ человеческого "Я"", я, как и любой другой адекватный человек, примеряла описанные ситуации на себя, неосознанно искала то, что хоть как-то сможет прояснить петли в скрученном узле отношений между мной и обществом. Но по мере того как я перелистывала страницу за страницей, голова моя рождала все новые вопросы. Возможно, данные вопросы не совсем научные и носят отпечаток дилетантства, но я считаю, что они тоже заслуживают некоторого внимания. Частично они относятся к моему исследованию относительно психологических основ фанатства, которое мне довелось начать пару лет назад. Начать и благополучно закончить, направив все силы в филологию и литературу.

"Фанатство", основывающееся на принадлежности массе, и "отчуждение", имеющее в своей основе невроз - два ключевых понятия, которые стоит арифметически оставить "в уме".

Итак, что представляет собой "Я"-идеал современного подростка (не имеем в виду формальный возраст, нам важен возраст психики)? Конечно же, это "ignes fatui" - "блуждающие огни": то появятся, то вновь исчезнут и всегда разные. То есть человек ищет образец для подражания. Средний homo sapiens для этой роли слишком мал - подросток устремляет взгляд выше голов массы. Кого же он может встретить в вышине? Героя - реального или вымышленного. С вымышленным персонажем все ясно: источник - художественное произведение (литература, кинематограф), вот поэтому подросток - опять же, несознательно - выделяет в каждом "источнике" определенный типаж. Как правило, это сильный герой, иногда даже злодей, в котором одиночество обладает мощью. Всем хочется направить собственное одиночество в правильное русло. И, конечно же, загадка - куда же без нее? "Меня должны понять", - говорит персонаж своими действиями, но все мы знаем, что понять его невозможно из-за разных направлений волн автора и читателя-зрителя. И на арену выходит Фантазия, рождающая желание познать и тем самым обладать, иначе - рождающая Вдохновение. Взгляд подростка переходит от одного персонажа к другому, поэтому вопрос "Назовите своего любимого литературного героя" вводит его в ступор. "Простите, но у меня его нет", - сможет ответить или тот, кто не любит читать, или тот, у кого иные кумиры. У кого же они иные?

Наиболее сложный путь в поиске идеала - сделать кумиром реального человека (певца, актера и проч.), то есть, наверняка, публичного по своей природе. Реальные кумиры "летают" на разных уровнях: одни чуть ниже, другие под самыми облаками. Те, которые менее доступны, могут быть (не исключаем живительной силы данного явления) гениями, отсюда и закрытость, одержимость собственным делом. Для таких людей читатель/зритель не столь важен, хотя его они не сбрасывают со счетов. Их творчество - творчество, прежде всего, для себя, но не только для себя, ибо гениальность призвана будоражить чужие умы и сердца. Если применить мистику, то они являются полубогами, к которым практически не подступиться. Можно лишь поглядывать издалека и с восторгом от "Что это? Как это возможно?" вздыхать. Очень низка вероятность того, что такого рода кумир обратит внимание на своего фаната. Но протянуть руку обратной связи может кумир иного порядка - доступный кумир, летающий чуть ниже, чем гениальный вид. Как правило, "доступный кумир" не лишен таланта, не так закрыт и чаще ловит тенденции в окружающем сообществе. Не могу предположить, случайно ли выходит, что подобный кумир обладает множеством общих с обществом черт, или общество само наделяет его признаками "смертности", но факт сей имеется. Общаясь с кумиром, фанат замечает, что они читают одни и те же книги, слушают одну и ту же музыку - истинный источник фанатского счастья в совокупности с тем, что кумир не прочь пообщаться.

Зачем же человек разбрасывает сеть "Я"-идеала на все большее число лиц? Человеку необходимо отражение, на которое он готов походить. Походить и любоваться, избегая тем самым невроза, за которым всегда стоят низкая самооценка и самобичевание.

Невроз возникает в случае, когда абстрактный "Я"-идеал предъявляет к реальному "Я" жесткие требования. Можно сказать, настроено враждебно: практически средний родитель, ворчащий "Руки у тебя из одного места", "Мог бы и лучше", "А друзья твои гораздо успешнее". Что же делает реальное "Я"? Оно считает, что раз само создать себе оценку не может, то должен обратиться к обществу. Вымолить положительный отзыв у других людей и перебросить его "Я"-идеалу, которое на некоторое время успокоится. Ради этого человек совершает благородные поступки или занимается творчеством. И вот тогда ему важно не ошибиться, иначе негативное мнение массы может окончательно сломать. Депрессия может углубиться и вылиться в настоящие приступы, требующие медикаментозного лечения.

Неизвестно (по крайней мере, для меня), благодаря чему невроз исчезает, но этот факт имеет место быть: абстрактный "Я"-идеал и реальное "Я" сходятся, хотя это не отменяет у человека наличия иных кумиров. Человек находит идеал в самом себе. Возможно, что он станет избегать каких-либо контактов, потому что они могут нарушить баланс и вернуть его к состоянию невроза. Что следует за тем, когда человек перестает бегать по потенциальным кумирам? Он становится все более непохожим на массу. Он не в силах ответить, каков у него любимый литературный герой, зато может твердо заявить: "Я доволен собой и ничего не хочу менять в себе". "Да как ты смеешь?" - завопят одни. "Высокомерный какой", - сморщат нос другие. Точка отсчета поставлена, колесо закрутилось. Дело в том, что "Я"-идеал - это далекий родственник того самого вождя, который нужен каждому обществу, чтобы выжить. Что делают с тем, кто не хочет иметь вождя? А с тем, кто сам себе вождь? Из-за обостренного чувства самосохранения сбрасывают со скалы - любая реакция в обществе заразна.

Таким образом, понятия "фанатство" и "отчуждение" не противоположны друг другу. "Отчужденный" может иметь кумира (но не причисляя себя к массе) и может стать кумиром для кого-либо (за что надо будет побороться). Из фанатского общества можно выйти, но это всегда будет нести негативные со стороны массы последствия. "Ты был с нами, но ты предал нас", - размышляет общество на уровне коллективного бессознательного и - так же неосознанно - начинает мстить. Шаг за шагом начинает приближать "отчужденного" к утесу, под которым дышит бездна забвения.

Конечно, всего этого в исследовании Фрейда не было. Он оперировал - в силу своей гениальности - абсолютно научными понятиями, мы же решили создать практический самоанализ, из которого могут быть решены некоторые житейские проблемы. Мы ставим Зигмунда Фрейда в роль недосягаемого идеала, из работ которого можно лишь черпать пресловутое Вдохновение. Желание познать. Ни в коем случае не желание походить.

Леди Абсурд

Фантомы (фанфик по фэндому "Шерлок")

- Взялся за старое?

Смычок срывается со струн. Мелодия умирает. Шерлок и не думает оборачиваться - стоит спиной. Глаза его плотно закрыты, в руках безвольно болтается скрипка с верным другом.

- Прочь.

- Сколько раз я спасал твою шкуру, Шерлок?

- Я тебя не звал, Майкрофт, - огрызается Холмс и вновь пытается играть, но мелодии нет.

- Она умерла. Твоя мелодия.

- Что ты там делаешь? - Шерлок трясет головой.

- Обернись - узнаешь.

- Я знаю, что ты плод моего воображения. Все, что ты говоришь сейчас, не имеет отношения к этой реальности.

- А может, я настоящий?

- У тебя ключа нет.

- У меня от всех дверей есть ключи, - с ухмылкой. - Пора бы привыкнуть.

- Убирайся к чертям!

- Черти... - пара неспешных шагов. - Хочешь позову ее, Шерлок? Я же вижу...

- Я так и знал, что вы заодно, - Холмс бросает лакированный инструмент в стену, но скрипка зависает в воздухе. - Я думаю, что управляю вами. Думаю, что все знаю о вас. Но нет, как бы не так, это вы управляете мной. Давите на самое больное, заставляете не верить собственным мыслям. А вдруг это вы все хотите, чтобы я так думал?

- Брось, Шерлок... Я же вижу, что тебе одиноко. Джон нашел себе жену. Ты перестал быть ребенком, возле которого крутится весь белый свет. Но есть она, та, которая до сих пор бродит по лесу твоего гениального подсознания. Тебе стоит только подумать о ней - и она снова в твоих руках.

- Я не боюсь одиночества, - Шерлок запускает пальцы в волосы. - Она... Она... Ты знаешь, где она?

Поворот, но Майкрофта в комнате уже нет. В дверях стоит она: его пальто, высокие каблуки, тонкие красные губы.

- Зачем меня искать? Мог бы просто отправить смс, - стук каблуков отдается эхом, - написать хотя бы "Скучаю".

- Где Майкрофт? - детектив озирается по сторонам, пытаясь не трясти головой, но она становится все тяжелее. - Голова... Она такая тяжелая.

- Тебе надо выспаться, дорогой мой, - Адлер кладет ему ледяную ладонь на шею и осторожно прикасается губами к его губам. - Твой Майкрофт увлекся тренажером и после душа сразу же уснул. Как ты чувствуешь себя?

- А что я должен чувствовать? Разве что-то произошло? - Холмс не отводит взгляда от ее блестящих в полумраке глаз.

- Джон вроде бы женился.

- Ах да... Джон...

- Ты столько всего сказал, - Ирэн качает головой. - И так быстро сбежал.

- Разве ты была там? Почему я не видел тебя?

- Я в тебе, Шерлок, - Адлер стучит красным ногтем по его нахмуренному лбу. - Вот здесь. И меня можно вытравить только одним способом.

- Каким?

- Смертью, Шерлок Холмс! - мужской голос.

- Мориарти? - хором произносят Адлер и Холмс.

- Ирэн, твое время истекло, - Джим садится в кресло. - Пора и честь знать.

- Твой друг совсем незнаком с этикетом, - Ирэн гладит Шерлока по щеке, тот закрывает глаза, а когда открывает - перед ним вновь сумрак комнаты.

- Я недооценивал тебя, Холмс, - Мориарти оборачивается. - Так все провернул, даже меня убил моими же руками. Браво, дружище.

- Я тебе не дружище.

- Ну чего ты так расстроился? Ушла она и ушла, - Джим пожимает плечами. - Выполняет очередное задание.

- Чье?

- Мое, чье же еще.

- Ты мертв, Мориарти. Смирись.

- Вся Англия два года думала, что ты мертв. И ничего.

- Я видел твой труп. Я видел, как ты застрелился. Как вылетели твои мозги.

- Ах, мозги, - Джим трогает затылок. - Не такие гениальные, как у тебя, да?

- Ты галлюцинация, Мориарти. Фантом в моей больной голове.

- Мне скучно. Давай сыграем во что-нибудь, - Мориарти вытягивает ноги, откинувшись на спинку кресла. - Сюда кто-то идет. Ну вот, помешали.

- Дьявол. Тебе пора домой, Мориарти, в Ад.

- Когда ты стал верующим? Кстати, где твоя трубка?

- Какая трубка? - Шерлок встает на колени, закрыв лицо руками. - Какая, черт тебя возьми, трубка?

- Она у тебя в руке, Шерлок.

Холмс открывает глаза. В его руке действительно трубка. Дымится. Сколько прошло времени?

- Прости, мы с Томом привели миссис Хадсон, - Молли переминается с ноги на ногу. - Она немного перебрала. Мы боялись, что она не дойдет. И потом, ты же ушел, должен быть дома, поэтому...

- Тру-у-убка, - тянет Холмс и садится на диване. - Сколько сейчас времени?

- За полночь, - нерешительно отвечает гостья. - Я знаю, что поздно. Просто хотелось тебя проверить. Ты был таким грустным под конец церемонии. И я подумала, что...

- Все хорошо, Молли.

- Хочешь, поговорим? Тебе, должно быть, тяжело сейчас?

- Молли, тебя ждет Том. Он отправил тебе смску, потому что не решается подняться. Как же, здесь он может встретиться со мной, с тем, с кем соревноваться невозможно, - стреляет речью Холмс и стремительно смахивает жгут со стола. - Со мной все хорошо. Как там говорят? Совет да любовь Джону и Мэри.

- Она очень хорошая, Шерлок. Лучшая партия для Джона.

- Да, я знаю. Доктор Ватсон в хороших руках.

- Я тогда пойду, - Молли хватается за ручку двери.

- Красивое кольцо.

- Кольцо? - гостья смотрит на безымянный палец. - Ах да, кольцо... Спасибо.

- Оно действительно очень красивое, Молли. Спокойной ночи.

- Спокойной ночи, Шерлок.

Дверь закрывается. Холмс рывком поднимается с дивана, берет застывшую в пространстве комнаты скрипку и идет с ней к двери. Фантомы открывают его дверь без ключа. Он запрет ее хотя бы на время. Потому что должен сделать это снова. Чтобы вернуть их? Ее?

Себя?

Рассказ: оказывается, сложно (статья)

Писать рассказ, оказывается, сложно. Мало того, написанию рассказа надо учиться - долго и упорно. Вроде бы, что такого в том, чтобы написать небольшой текст? Вот именно, текст. Если автор пишет текст, это еще не значит, что он станет рассказом. Куда же относить "неформат", что это за фрукт такой и как с ним бороться?

Неформатные тексты (подчеркивается, что "тексты" - чисто постмодернистское понятие) - это тексты, не обладающие художественной значимостью. Они могут содержать метафоры, витиеватые описания, пейзажные зарисовки, но это не делает их ценными в литературном плане. Даже не заметка в блог, не рассуждение - с виду "очень даже красиво, какой у вас интересный слог", а внутри - "пустая пустота", рви и с чистого листа. Автор - скажи, умоляю, зачем ты это делаешь? - растекается мыслью по древу, пускает по горам эльфов, по долам - молочные реки, по мозгам - осеннюю паутину. Ключевое слово - "зачем?". Допустим, автор спафосничает и ответит, что хочет погрузить читателя в иллюзорную атмосферу. Но это не цель рассказа. Точнее - одна из его целей, не самая главная. И ведь количество "неформата" растет, он проникает на полки книжных магазинов - его так легко растянуть на сотни страниц. Читатель читает, но что у него остается после прочтения? Очевидно, только "что это было?". После чтения рассказа ощущения иные, потому что автор его не занимается словесным рукоблудием, не наслаждается собственным величием (написание любого текста - уже величие, а якобы художественного - в особенности). Объем чистого постмодернизма - текста ради текста - растет, и как же сложно найти в этом бесцельном потоке то, что заставит задуматься, пересмотреть прежнюю жизнь, лишний раз отойти от проблем и суеты.

Нет, рассказ не имеет целью перевоспитать читателя. Он лишь дает повод поразмыслить, но поразмыслить - что важно - над вечной проблемой, которую путем некоторой цепи рассуждений реально довести до степени архетипа. Любовь и смерть, творец и его гений, идеалы семьи, долг и верность, ложь и истина - и это лишь небольшой список тем, которых касались все мировые гении не только литературы, но и музыки, и живописи, и кинематографа. Вот поэтому так сложно написать стоящий рассказ. Не прогулку с эльфами/ангелами (будь они неладны) по вымышленным полям, не распорядок дня конкретного человека, не зарисовку внешности или характера персонажа, даже не описание его размышлений. А что же? Кажется, ничего не осталось.

Осталось. В рассказе главное - ситуация, за которой стоит, как я уже говорила, тема архетипа. Ситуацию создает герой/герои. Действуют они живо, будто бы сами, будто автор не имеет к этому никакого отношения - "мое дело маленькое, я всего лишь записываю". Ситуация - не "экшн", не то, что поразит чем-то взрывным, а чистая проблема, которую можно описать несколькими словами. Да, тем хорош рассказ, что проблему его можно выразить. В обычных текстах подобного не наблюдается. Ситуация или находит свое разрешение в конце рассказа, или кладется на читательские плечи. Как-никак творчество - это соавторство писателя и читателя.

Допустим, рассказ повествует о том, как отец семейства в силу каких-то причин сбивает насмерть пешехода и уезжает с места преступления. Возвращается домой, где его ждут жена и двое маленьких детей, и спрашивает у любимой совета. Что делать ему: сознаться, сесть в тюрьму, оставить семью без кормильца или жить с грузом убийства? Задумались? На то ситуация и дана, чтобы читатель - избегая иллюзорных миров, где может надеть крылья и воспарить на вершину замка - смог влезть в шкуру главного героя и пройти с ним все терзания, от начала и до конца. Это ему интересно, потому что трогает сердце и разум. Это то, что может случиться с каждым. Один рассказ - одна проблема. И текст может быть без концовки, готовьтесь. Готовьтесь, что не будете спать ночью, думая над тем, как бы поступил герой и как бы поступили вы на его месте.

Вы, наверное, заметили мой негативизм в отношении "иллюзорных миров". В рассказе они могут быть, но не с целью "иллюзорности". Не для описания данного мира. Лишь в качестве инструмента. Чтобы показать, например, духоту второй реальности, подчеркивая безысходность существования. Или наоборот, могут дать надежду очередному отчаявшемуся теперь уже эскаписту, у которого реальная жизнь блещет только проблемами. Но он не должен просто улететь - у полета есть смысл.

Воздействовать ли на читателя и чем, автор решает сам. Стоит лишь отметить, что талантливые рассказы пишутся для читателя, рассчитывают успех на вкус, а гениальные обладают совершенно новыми, оригинальными, идеями - ради самой идеи. И как раз в этом отличие удачи одних текстов и неудачи других. Талантливые тексты конструируются, могут писаться автором продуманно и долго, гениальный автор пишет инстинктивно, в силу своей созидающей природы. И вот тогда каждый Творец (уже за это человека стоит уважать) берет на вооружение свой арсенал: кто-то выпускает на сцену детей, как Еврипид, а кто-то жжет глаза желтым, как Ван Гог. И совсем неважно, что один - драматург, а другой - художник. Гениальное искусство эклектично: текст играет музыкой, ноты пишут трагедию. Важно лишь то, что Художник - перо в руках высшей силы.

Писать рассказ, оказывается, очень сложно. Сложно найти свой голос, уровень восприятия, круг тем и ассоциаций к ним (основные информационно-смысловые структуры). Но сложнее всего - обрести читателя, который будет ждать вашего рассказа как источника вечерних размышлений и вдохновения. Не только написать, но и заразить искусством. Заставить играть реальность по законам вашего авторства.

Леди Абсурд

О любви (заметка)

Задали на "аске" очень хороший вопрос. Имею смысл выложить свой ответ здесь. Он получился не таким уж и плохим.

О ЛЮБВИ

Любовь бывает разная: любовь к человеку вообще, к делу, к явлению реальности и др. Любовь к человеку вообще тоже имеет свои разновидности: любовь чувственная (абсолют, платоническая), любовь семейная, любовь к кумиру/музе, дружеская любовь, любовь вида "больше, чем мысли, но меньше, чем сердце" и др. "Любовь к человеку" наполняет мое существование до краев: каждый из типов присутствует в нем. Новое чувство (видимо, они будут множиться до остановки сердца) так приятно осознавать и анализировать. Я не упоминаю страсть и влюбленность, заметьте - это совсем другая тема. Выделила я 5 подтипов (их, конечно, больше). Вот и поговорим о них, без пафоса и с мозгом. По возрастанию значимости.

1. Любовь дружеская. Можно даже сказать, братская. Друг - это не просто человек. Это твой соратник, твоя поддержка и практически родня. Вот поэтому в моей жизни она случилась всего один раз. Дружили с пеленок, а теперь у нее семья и ребенок. Остальные - приятели, не более.

2. Любовь вида "больше, чем мысли, но меньше, чем сердце". То, что я открыла совсем недавно. Наверное, это младшая сестра чувственной любви. Смотреть на фотографию этого человека сложно - внутри начинает клокотать птица, у которой связаны крылья, иначе - разорвет глотку, иначе - смерть.

3. Любовь к кумиру/музе. Я не просто так поставила косую черту. "Кумир" - пошлое определение, молодежное, но имеет место быть. "Муза" пошло только по отношению к "бабе с лирой", в моем случае - это гениальные личности, чья энергия питает мою страдающую натуру. Натура эта хочет окружить себя гениями со всех сторон, вот почему читает исключительно классику и восхищается гениальными творческими личностями, такими, как Земфира и Рената. Но здесь еще один элемент - их любовь, пятый вид, представляет идеальное чувство. Позже скажу.

4. Любовь семейная. К семье. Главное, не забывать о ней никогда. От тебя, такого жалкого, зависит сердце не одного человека. А если ранил - обними, излечи, склей.

5. Любовь чувственная. Жертвенная. Все ради другого: тепло, еда, смех... Отдать и ничего не требовать взамен. Лишь бы человек был счастлив, тогда и ты счастлив. Об идеале... Любовь - это то, что создает нечто большее, чем она сама. Это гениальное творчество. Если любовь не питает, не созидает - она бессмысленна. Любовь не должна сидеть в сердцах двух - она должна парить над головами, вбиваться в другие сердца, завоевывать этот безразличный мир.

И каждый из видов любви разбивает сердце. Тебя обижают, раны кровоточат, слезы душат, но причина не так важна. Ты живешь. Ты выше, чем человек. Ты нашел смысл. Потому что не каждый умеет любить. В современном обществе "минус" в приоритете. "Циник, атеист, не любил никогда" - возглавил все пьедесталы. Я сама была такой. Но мне открыли глаза и душу. А душа тогда уже упала на колени и задыхалась в астматическом приступе...

Леди Абсурд