Амниотически

С собой дружи, дружи всегда с собою,
Ведь идиотам весело идти.


Как же удобно - не зацикливаться на гендерной принадлежности. Сегодня ты женщина, а завтра - мужчина. Тебе даже в одежде не надо ничего не менять, просто выбираешь линию поведения, с которой чувствуешь себя в данную секунду комфортно. Автоматически отпадает усиливающий базальную тревогу вопрос "а что подумают люди?" - люди не знают, кто ты есть. И, стоит смириться, не узнают никогда. Пару-тройку раз за жизнь - и это еще по-хорошему - ты будешь выбирать из толпы "своих" и открывать им себя практически насильно. То называется любовью. Сегодня на педсовете начальница сетовала, что у преподавателя не открываются отчетные документы: "Мы всей администрацией пытались открыть". Он: "Да я сам пытался! Открыл только один!" Я поворачиваюсь к психологу: "Да это не документы - это банки консервов". Как я не засмеялась в голос над этим абсурдом, не знаю, но потеха была знатная. В тему "открытия себя насильно". Шутки - это только звон ключа в замочной скважине. Не поворот даже - звон. Наверное, я слишком много внимания уделяю отдельному слову. Да, слово выше человека, который его произносит. Слово, в отличие от него, священно и состоит из букв алфавита, за которым в русском языке читается молитва. Что читается за представителем современности? Боюсь начать искать ответ - перестану вести искренние контакты вообще.

Одиночество - прекрасно. Не понимаю, зачем из отсутствия рядом людей и понимания делать трагедию. Было бы хуже, если бы рядом были люди и они вас не понимали. Хотя вопрос - существуют ли для человека люди, которые его не понимают? Смешиваются ведь все в безликое полотно, которое где-то там, чуждое и из другого мира. Да простит меня Камю за безграничную любовь к нему, но как он точно заметил: "Люди разучились любить. Судьба человечества волнует их больше, чем судьбы отдельных личностей". Кого я люблю больше - человечество или человека? И люблю ли? Если бы мне пришлось выбирать, а в творчестве как раз и приходится делать выбор, я бы встала на сторону отдельного человека. Литература о человечестве сейчас очень популярна: утопии и фантастика моют друг другу руки. Человек с его несчастьем остается в реальности, и нет даже того, кто напишет о нем, а если напишет, то человек каким-то и не слишком несчастным выходит, поэтому и не живым, картонным. Россия - страна рыдающих людей. Писать о счастье у нас не этично.

Сообщество протыкает пузырь, в котором ты вращаешься эмбрионом. Амниотическая атмосфера нарушена. Живительная жидкость, обеспечивающая связь между тобой и архаикой, вытекла на землю и высохла. Счастливы те, кто никогда не любил. Они плавают в первичном бульоне, не зная, что такое полет, а ведь полет всегда заканчивается падением. Ты, пусть и с крыльями за плечами, сидишь на берегу моря с пуповиной в руке. Тебя в очередной раз вырастили, а после бросили. Налетавшись до тошноты, человек заново учится ходить - по жизни надо будет бегать на большие расстояния. Вот что стоит петь новорожденному, сосущему грудь.

Без автора и адреса

- Не живешь, а спишь. Будто в тумане ходишь.

- Да, я хожу в тумане. И это мой осознанный выбор.

Интересно, можно ли с полной уверенностью заявить: мне ничего от мира не нужно? В любом случае человек, принявший жизнь в виде, как она есть, нуждается в покое, чтобы и в дальнейшем ничего не требовать, ведь если равновесие нарушится и в дверь вломится невежество, естество его содрогнется. Таким образом, можно отказаться только от базисов: страх, любовь, смерть. Есть ли вообще что-нибудь, выходящее за рамки этих составляющих? Пожалуй, стоило бы расположить их в ином порядке: любовь, страх, смерть. Так хотя бы видна логика.

Допустим, я требую тишины. Тишина - это любовь к настоящей секунде, к природе, если в секунду эту ты рассматриваешь пейзаж; это страх услышать звук, который все разрушит; это смерть звукам вообще, даже шуршанию книжных листов - смерть. Я отказываюсь от всего, оставляя лишь тишину. Мы смотрим друг другу в глаза и ничего при этом не чувствуем. Мы знаем о наличии друг друга. Этого достаточно.

Наблюдатель, который не спит. Он, будучи во сне, всматривается в предметы и принимает их. Просыпается и принимает уже реальный мир - без боя. Хотя если подняться ввысь и взглянуть на цепь событий целиком, можно распознать натиск, с которым окружающая действительность намеревается тебя поработить. Работой, например. С работой постепенно теряешь ясность разума, перестаешь быть собой. Теряешь какие бы то ни было очертания. Упустить свою личность можно в двух случаях: в нирване, когда реально лишь астральное тело, и в рабочей рутине, когда находишься под гнетом обязательств и контроля. В нирване ты больше, чем человек, на работе - меньше, чем человек. Тем временем суть твоя стремится обрести свободу. Ее нельзя потребовать у мира, нельзя выиграть или получить за какие-либо заслуги. Свобода - это осознание, продукт осознанной воли. Это взгляд на мир ясным взором и с тихим сердцем. Нет ничего, кроме жизни - понимаешь, когда остаешься совсем один. Только не попади в ловушку: освобожденный устает от проделанного поиска и по его завершению тотчас начинает искать, к чему себя приковать. И главное, не спутай усталость с мудростью.

Кто-то говорит из нас. Не в нас, не через - из. Выговаривается. Или, что еще точнее, договаривает. Чувство, что покинувшие этот мир продолжают свои размышления, а если "мыслю значит существую", то никто никогда не умирал. Откуда подобное убеждение? Я не хочу предаваться сентенциям в данный час - он для меня неурочен. Но кто-то говорит внутри, не диктует, а просто вываливает на стол ворох накопившихся мыслей. Я тону в этом потоке без автора и адреса.

28.10.2015