Я не в отпуске. Я в загуле.

Кажется, меня потеряли. Точнее - потеряли продолжение моей дохреналогии фанфиков по Земфира/Рената. Спасибо, что читаете. Я не в отпуске. Я в загуле. Начинаются самые счастливые дни в моей жизни. Что же случилось? Поясняю.

1) Красный диплом по специализации "Русский язык и литература". Пять лет пахала не зря. Выдали - в жару был веером. Мало того, я посралась со всеми, с кем смогла. Сбагрила подарок для научрука в другие руки, отблагодарила рецензента выпускной работы, отказалась от общих фотографий со всем курсом и сбежала есть картошку фри и мороженое, в новом платье, на каблуках. Из всей толпы преподавателей поздравили меня всего три: мой рецензент, рецензент близкого человека и, как ни странно, преподаватель современной русской литературы, у которой я молчала на семинарах. "Красный диплом! Молодцы какие!" А в голове "Почему же на семинарах у меня молчали?" Я приехала заранее, на автобусе, устала на каблуках, жара за 30. И меня сразу начали припахивать резать фрукты и колбасу.

Заход на "Отъебитесь" номер 1:
- Присоединяйтесь резать.
- Мы не пойдем на вторую часть.
- Все равно. Приходите помогать.
- ЩАС! РАЗБЕЖАЛИСЬ!

Заход на "Отъебитесь" номер 2:
- Девочки, вы чего стоите? Нам помощь нужна.
- Мы пойдем только на вручение дипломов.
- Ну и что? Вы есть не будете - будут есть преподаватели.
- МОЖЕТ, ВЫ ОТСТАНЕТЕ УЖЕ ОТ НАС, А?

Но нас все же припахали - декан отправила за подарком для вахтера, у которого сегодня день рождения.
И эти деканские "Желаю тебе продвижения на поприще. Я в тебя верю" тем, кто сейчас работает в газете, на телевидении, и "Удачи" тем, кто для них голь перекатная.
Два преподавателя пожелали не бояться бедности. Я: "Мы и сейчас не богатые".
Платья обсуждать не буду - не типичная баба. Скажу лишь, что поздравили меня только две девчонки, Ленки, те, которым я помогала в учебе. Одна из Лен оставалась на второй год, и мы ей старались помочь. Она так радовалась, когда взяла в руки корочку. Громче всех хлопала я ей. Та уезжает домой, на юг.
Ммм, красных дипломов 9 (из 50).

2) Завтра я еду в Москву, на музыкальный фестиваль Park Live. На три дня. К мечте. К The Killers, Poets of the Fall, White Lies и Земфире. Наконец-то я увижу и услышу ЕЕ. Собрала скарб, выезжаю в 6:20 из дома. На автобусе до Владимира, потом на электричке до Москвы. Купим газеты - будем искать работу. Плюс встреча еще назначена. Короче, будет жарко во всех смыслах. Фан-зона на три дня. Хостел. Все как полагается.

Комментарии: У меня тут "случился маленький бардак" - хотела бросить эту дохреналогию. Так скрутило в душе, что хотелось бросить прозу вообще. Я же бросила поэзию - ее убили молчанием. Тяжелые дни были - два дня подряд меня поливали грязью те, с кем дружила, и те, с кем даже незнакома. Как сговорились. Рыдала в подушку по ночам. Думала: "За что?" Высказала свое мнение - уже хуйня, а не человек. Не люблю людей - "да ты хуйло, заткни ебло". Стихи прям. Вот так же хотела и с прозой поступить. Думаю: "Нахуй! Нахуй всё, раз все считают это дерьмом!" Потом вспомнила, что есть два близких человека, которые в восторге от того, что пишу. Которые верят в меня и в то, что я еще всем покажу в этой жизни. И я выплыла. Вчера, допустим, без видимых на то причин был один из самых счастливых дней в моей жизни. Хотя, наверное, понятно, почему - упал груз системы образования. Я никому теперь ничего не должна. впервые в жизни. Это новая жизнь. Теперь все будет по-другому. 
По поводу фанфиков: идеи есть, и не одна (две точно: одна входит в дохреналогию, другая - без хронологии, просто фанфик, как "Время лететь"). Не знаю, когда начну: сегодня или после Москвы. Не хочу выкладывать халтуру. Скажу лишь, что депрессии в текстах не будет, я соскучилась по хорошему. Плюс в планах стоит написать новый сценарий, да и в повесть я хотела второй сценарий перевести. Английский подучить. Книги требуют прочтения. Ох, много всего, но я пока в счастье по колено.

Увижу и услышу ту, о которой пишу. Та, которую слушаю уже 3 месяца без перерыва. Которая любит ту, о которой я тоже пишу. Не во сне.

Бортовые заметки: сумнения и срачи

Для людей черное - это черное. Я: "Черное - это белое, просто это тень!" Они: "Цвет-то черный!" И тут я начинаю сомневаться...

На моем надгробии напишут "Истина - в парадоксе. Я старалась. Кстати, тут охуенно".

- Ты чего пустой хлеб ешь? 
- Это бутерброд. 
- С чем? 
- С одиночеством.

Смех и слезы - это не выражение, это моя типичная ночь.

Оказывается, уровень гениальности зависит еще и от поворота.

Русский народ - как засыпающая я. Кровать большая. Хочется уснуть в свободной позе, как в фильме. Всю ночь ворочаешься и засыпаешь в позе, в которой засыпал всю свою осознанную жизнь.

Если ты полюбил, это еще не значит, что надо прекращать расти.

- А есть ли счастье, Господи? 
- Есть. 
- Так почему же его так мало? 
- Ты подписался под 1% от настоящего счастья. 
- Когда? 
- Когда родился.

Пою песенки, которые сочинила в начальных классах. До сих пор и музыку, и слова помню. Но мама в шоке.

Все вокруг жрали, а мы крутили в руках "Крик" Мунка. Вот почему мы вместе.

Парень-поэт будет бить девушке-сценаристу мордас. Как это художественно и страстно!

Когда начинают писать люди, которые забыли о тебе еще полгода назад, начинаешь задумываться. Может, время ебашить собранными камнями?

Вот почему два умных человека обычно кидаются говном?

Я настолько похожа, что моя похожесть вмонтирована в еще большую похожесть, чтобы мою похожесть могли видеть все, кто на меня похож.

Снова реву. Станция "Уебищная". Конечная.

Фрейд постучал в оконце, и я наконец-то поняла, что со мной происходит.

Такое ощущение, что когда людям скучно, они собираются в стадо и начинают меня обсирать.

Нелогично? Это в трусах у тебя нелогично.

Выдержки из срача в ВК по поводу геев-подростков (вторые реплики - мои, драй штукэн):

Номер айнц.
- Если дума примет закон от воинской повинности женщин, не родивших до 23 лет, что вы делать станете? 
-  На вас, ржущих мужиков, буду смотреть.

Номер цвай.
- Если у вас что-то не так с ориентацией, не нужно жаловаться на непонимание и отвращение людей. 
- "Не так с ориентацией" - это абсурд.

Номер драй.
- Не нравится в нашей стране, съебись в Израиль. 
- А ты съебись с глаз.

Совет мне повзрослеть, читать книги и смотреть художественные фильмы заставил здорово поржать.

Больше всего ржала на "вам еще так мало лет". Да как же, я же не работала 30 лет продавщицей, не трахалась с мужиками, опыта-то нет.

Если у вас нет абсурда, мы вмонтируем его вам в еще больший абсурд, чтобы вы могли абсурдничать, пока смотрите на абсурд. (с) Россия

Вся проблема в том, что человек-говно никогда не поймет, что он человек-говно, потому что он человек-говно.

Громыхнуло. Прибегаю с улицы к бабушке со словами: "Туча маленькая, серенькая, а гремит, что стекла дрожат. Прям как я". Смеется.

Мама (с радостью): Почему не будешь? Суп с килькой - суп детства! 
Я: Голодного.

Сраные универы - это как сраные интернеты, только универы.

- СРОЧНО! КАКОЙ НОМЕР МАШИНЫ? 
- ха 741 мэ о. 
- ЧЕГО? 
- ХУИ 741 МОСКОВСКОЙ ОБЛАСТИ!

Я пыталась написать песнь, а вышло ЭТО:

Разгадай мои узоры
и следи за взглядом плавным.
Я сыграю в смерть с тобою,
Результат сочту забавным.
Не дели на половины
то, что создано меж нами.
Постелю тебе в могилку,
забросаю дно цветами.

Бортовые заметки: фейерверк в нашем селе, господа!

Добрый вечер, 95%.

Этот неловкий момент, когда ты жрешь одну и ту же еду с кумиром в одно и то же время.

Придумываешь сцену, а потом главная часть ее оказывается реальностью. Вот это, я понимаю, надежда.

Зеваю. Слюни капают на тачпад. Эстетика детектед.

То ли жрать хочу, то ли все-таки жрать.

Всегда думаю, что кто-то именно СКАТЫВАЕТСЯ в тупую пизду, а потом понимаю, что это кто-то всегда там торчит.

Господь сказал, что я колдунья. Поржал и ушел.

Кстати, я не шучу.

От скуки решила спроектировать табличку с моим именем, которую повесят на факультет. Мол, тут училась и ненавидела всех писатель Ф.И.О.

Шоу "Интуиция" - это когда мама покупает вещь, приносит ее домой, и вся семья угадывает цену.

- Нравится читать? 
- НЕТ. 
- Но ты же филолог! 
- В ТОМ И ДЕЛО, БЛЯТЬ.

Чат: Что подарить кафедрам на выпускной?
Я: По одному платному аспиранту, хотя бы заочному. 
Чат: Ну, ты губу-то попридержи. Денег таких нет.

Фанклубы у писателей в России имеются, кто знает?

Автоинфантицида вам, друзья!

"Я свинья. Дайте мне нырнуть, суки!" люди слышат как "Хрю хрю хрю хрююююю!"

Может, мы не принимаем реальность потому, что - в отличие от нас - она, материальная, вечна?

Это не новое. Это никому неизвестное старое. Поэтому его "забытость" невозможна. Все, что вращается в наших мыслях, вращалось еще до них.

- Что послужило поводом к написанию нового фанфика? 
- У нее была просто очешуительная пышная юбища!

Жаль, к печатному тексту нельзя прикрепить частичку души.

По плану у меня прочитать всего Борхеса, перечитать Сартра и книженция по психологии. Желание одно - напечатать трэш. Кто строит мои планы? Я даже скачала прогу для печатания текста голосом, только произносить весь этот разврат на людях - стыдно. Продам душу за оборудование, с помощью которого смогу печатать текст одними мыслями.

Николаша, ты, конечно, специалист по драм-машине, но вот тебе кастаньеты. 
(Шутка на 100 баллов из 100).

Самые кровавые битвы - битвы за людские души.

Завоевывать светлую душу - это так увлекательно, так сексуально. Постепенно, с каждым шагом она все ближе и ближе... Боже, как же красиво. "Я перетрахалась с кучей парней" и "Меня любит множество светлых душ". Вот чем мы отличаемся с толпой современных девушек. Завладеть чужим телом - ничего не стоит. А ты попробуй завладеть умом и сердцем. 

На мои "Ты столько не знаешь, прости. Не будем друзьями!" на всю кухню мама реагирует уже гораздо спокойнее, чем раньше.

В классе 7 одна девочка фанатела от Мумий Тролль. Я удивлялась, не понимала ее, Лагутенко страшил. И спустя 11 лет я иду к ним на фест.
Так как не было телевизора в детстве, я слушала радио. Часто крутили "Искала" Земфиры. Я еще клип на нее пыталась представить. Знала ли я?..
В детстве с подругой любили сериал "Граница. Таежный роман". Любили орать "Ты неси меня, река" и говорить "Я летаю. Я в Раю". Знала ли я?..

В детстве спрашивала подругу: "Тань, ты чувствуешь свое высокое предназначение?" Она: "Какое предназначение?" Сейчас у нее муж и сын. Когда подруга уходила гулять к другой подруге, я так ревновала, до ужаса. А та ее подруга фанатела от меня. Вот такой вот фем. Когда мы стали жить далеко друг от друга, я приезжала к ней и пыталась вернуть дружбу. Но ее интересовали гуляния и потрахульки с парнями. Собственно, со второй лучшей подругой случилась та же история. Теперь у меня нет подруг. С девушками лучше не дружить, потому что зачастую девушка - это будущая баба, интересующаяся только семьей и детьми, борщом и сексом.

Когда со спины вижу парочку, а у парня женская стрижка, представляю, что это две девушки. Становится интереснее жить. Когда вижу по телику, как занимаются сексом баба и длинноволосый мужик, представляю, что это две бабы. Становится интереснее смотреть.

"Любовь как случайная смерть" действует на меня как анальгетик. Любая боль исчезает.

Отчим только что принес банку свойского молока. Ору мамане: "Хлебни!"

Будь я вторым пришествием Набокова, филфаковские дебилы с курса не оценили бы, точнее - проигнорировали.

Ту запись от 22 мая 2013 я буду перечитывать вечно. Все потому, что она настолько резка, отрывиста и полна отчаянья, что хочется кричать. Не зря мне нравится у себя фраза "Время есть - кричи". Я ее написала еще до знакомства с Мунком. Но с ним мы сошлись в идее. Основная функция моих текстов - воздействие на эмоции путем суггестии. Если ты орешь, плачешь, истеришь, плюешься - значит я попала в точку. Я эмоциональный террорист.

Нашла у слова "монолитный" потенциальную сему. Так руки и чешутся сделать лексический разбор... В моей ленте в твиттере есть филологи. И что бы вы думали, ни на один филологический пост никто не отреагировал. Настолько любят то, чему учатся.

Мои предложения скоро скатятся в Толстого-Набокова. Строящий схему да взвоет.

Откуда приходят читатели: С ТОГО СВЕТА.

Луна, как бледное пятно, сквозь тучи мрачные желтела. И я, печальная, сидела.

Назвала бабушку "котлетным Господом".

Бабушка: "Может, у девушки заболевание? Вот она и полая". 
Я: "Пусть не жрет." 
Бабушка: "Я вот 1 раз в день ем". 
Я: "Пусть не жрет вообще".

Парниша с психфака говорил: "Ты не поддаешься психологическому анализу, да и вообще логике". Таксистом стал.

Когда пишу текст и не знаю, как же закончить, представляю себя Господом. Он, наверняка, каждый раз мучается этим вопросом, только с жизнью.

Надо напоминалку поставить: "У тебя по плану написание очередного сценария, ленивая ты пизда!"

Фейерверк в нашем селе, господа!

Визжащие от восторга души

У кого-то убегали пельмени. У кого-то рвались колготки. В эту секунду я смотрела на облака.

В этот день нас два раза накрыло волной из проезжающего мимо, к сожалению, не катера, а автомобиля. Пыталось расстрелять градом. В дождь и град два маленьких человечка спасали факультет от надвигающейся бюррократической задницы. Шпионами пробирались под крышами, шлепали по лужам, тряслись, но неслись, дабы спасти. И спасли. За глубокое молчание в ответ.

Оказывается, самые противные облака - синие тучи - плывут ниже всех, прямо как люди. Видимо, это потому, что в них много воды. В людях же - дерьма, по аналогии. Они бегут быстрее всех облаков, часто застилают свет солнца из-за своей плотности. Чуть выше - серые облака, которые плывут уже не так быстро, как предыдущие. Этих гораздо меньше по той причине, что их снизу загораживают тучи, а человек, как известно, за них глазом прыгнуть не в силах. Выше всех, чуть ли не у самого солнца под боком - белые кучерявые, похожие на взбитые сливки в кофе, изредка прореженные невидимой трубочкой. Кажется, будто Господь водил палочкой и решил их в некоторых местах проредить. Получилось неуклюже - сливки искривили след.

Прибой накрыл двери закрытого на ремонт кинотеатра, потом и всю центральную улицу. Наблюдая, как автобусы и автомобили поднимают брызги выше их крыш, хотелось визжать. С визгом мы побежали по лужам, как только дождь стал тише. Улица текла. Стекала от главной достопримечательности города к реке. Хотелось тормознуть лодку и уплыть к мосту.

Снаружи - совсем мокрые котята. Внутри - визжащие от восторга души.

Бортовые заметки: привет из днища

Моя профессия - писать тексты и говорить, какая же херня получилась. Делать второе, естественно, получается гораздо лучше.
Ворчливо: Пишу, перечитываю, вскрикиваю "Какой стыд!" Перфекционизм ебаный, как от тебя избавиться? Скоро в Гоголя превращусь. Давно бы сожгла все, если бы писала от руки. Хард сносить - не вариант.

Врачи здороваются с призраками.
Удивленно: Крест даю! Никого не было в коридоре, а врач с кем-то поздоровалась. Ясен пень, что не со мной. У меня и имя иное.

Мне кажется, последние из тех, кто ищет смысл жизни, умерли еще в начале 20 века.
Со вздохом: Мне только так кажется, а долбоебов мужского пола с поиском смысла жизни хоть вилами грузи. Буэ.

С людьми не надо общаться хотя бы потому, что они с пафосом открытия говорят то, что ты уже знал 10 лет назад.
Качая головой: Они думают об этом в двадцать пять, а ты уже думал об этом сидя в туалете, в пятнадцать.

Почему со мной не разговаривают взрослые:
- Куда пойдешь работать после универа?
- Шлюхой на трассу.
Почему со мной не разговаривают парни:
- Как дела?
- Отлично. Ты как?
- Смысл жизни ищу.
- Ебанутый?
Почему со мной не разговаривают девушки:
- Я так буду по универским скучать! По девочкам :3
- Поржать не над кем будет. Правда.
С усмешкой: Нам с этим обществом не по пути.

5 курс - самое время посраться с теми, которых никогда не увижу. Вахтер: "Пропуск!" ХУЁПУСК. Соседка: "Я закрою окно". ХУЙНО. Курс: "Надо подготовить стол к выпускному". ХУЮСКНОМУ. Делаю тату с "ОТЪЕБИСЬ!"
С "пффф": А еще, ебаные бумажки, будьте вы прокляты. Я всё сказала.

Самая сексуальное занятие - не секс, а интервьюривание.
Заламывая руки: ВОЗЬМИТЕ У МЕНЯ ИНТЕРВЬЮ! ААААААА!

Самый лучший друг человека - изоляция.
Кивая: Спешал фо ми.

Писателя хоронят фразы, которые он написал, но не понял до конца.
С думой: Это то, что у него остается в нейтралитете. Те, кто не любил, не любят. Те, кто любил, забудут.

Чувствую, как медленно приближаюсь к мысли "я анус этой Вселенной". Я анус этой Вселенной! 22 года уже, а я не написала ни одного гениального произведения. Сжигать таких надо.
С гневом: Вместе с текстами, млять.

Никто не хотел узнать, как же я создаю свои тексты, понаблюдать, как это происходит, прикоснуться к процессу создания чуда. Обида ебаная.
С досадой: НИКТО. Я бы многое отдала за то, чтобы расспросить пишущего мои любимые тексты о процессе творчества. Я же всем побоку. Понятно, почему. АНУС ЭТОЙ ВСЕЛЕННОЙ.

Главное - дыхание перехватывает не от музыки, а потому, что есть ТАКОЙ человек.
Кивая: От осознания, что этот человек - ГЕНИЙ, начинает трясти.

Никак из головы не выходит фраза, которой оценил Стас Пьеха творчество Z: "Много от британской музыки". СТАС, БЛЯТЬ. ПЬЕХА, БЛЯТЬ. АХАХАХАХА. Z бы ответила: "А у Стаса Пьехи много от его бабушки". АХАХХАХАХАХ.
С улыбкой: Без комментариев.

- Тебе 80 лет. Почему ты одна до сих пор? 
- Мне гадалка предсказала мучительную смерть от взрыва в метро, мучительную смерть с мужем.
Морща нос: Я забыла карты маме отдать. Куриная память.

Теперь на любое замечание мамы отвечаю: "У всех татарок так".
Торжественно: Мы с Ренатой наполовину татары, наполовину русские. Приятно же.

Шепчу маме: "Ко мне иногда приходит катарсис... И я пишу". Мама бабушке кричит: "Представь, к ней какой-то мужик приходит, Фетарсис!"
Закатывая глаза: Артхаус, а не хаус.

Надела дома черные очки.
Мама: Ты чего?
Я: Репетирую, как буду скрываться от фанатов. Как тебе?
Качая головой: Бывает. Хотя бы так себе настроение поднимаю.

Здравствуй, новая жизнь!

Будь отличником, чтобы потом тебя презирали научные руководители, а по-настоящему понял и пожал руку лишь один рядовой преподаватель. Пожал руку, похлопал по плечу, пожелал большой удачи. Ты будешь смотреть ему вслед и сдерживать слезы. Вы так мало общались с ним в процессе учебы. Все время отнимали научные руководители. Один из них обиделся на то, что у тебя нет денег продолжать учебу дальше, другой - на то, что тебе очень интересна тема твоей работы по литературе, хотя ты стал писать выпускную работу у другого научного руководителя, по русскому языку.

Вот я и закончила филологический факультет. Сдала государственные экзамены на "отлично", защитила выпускную работу на "отлично" и ушла с кличем "Вы все тут на факультете сгниете, а обо мне еще узнаете! Я стану звездой! Опубликую книгу и кину вам всем в морду!"
Я приняла факультет с открытым сердцем, тащила на себе троечников-друзей, которых отчислили, дружила со всеми подряд. В середине учебы узнала, что за спиной ходят слухи о том, какая я высокомерная, не от мира сего, человек с черной душой. Слухи распускали друзья. Я разорвала все связи. В учебе меня никто не понимал: ни преподаватели, ни одногруппники, ни "творческая элита". Считали заумной. Потом стали подозревать, что я хочу недругов отравить. Я села на последнюю парту и замолчала. Бог им всем судья.
Мне нечего вспомнить хорошего, кроме этого рукопожатия рядового преподавателя в день защиты выпускной работы... Осталось получить на руки красный диплом - и здравствуй, новая жизнь!

Созвездие Черного Пакета

Как руки творят то, что бросает меня на камни? Практически не принимая себя, постоянно калеча самооценку, добивая ее же костылем, я пишу то, что никак не соотносится с этими "побоями". И я на камнях. Пытаюсь встать. Ворчу на калеку. Разбегаюсь и отрываюсь от земли, даже не орудуя руками. Приземляясь, хватаю калеку за шею и бросаю в стену - она растворяется в ней, а я падаю на острые осколки этого мира. Когда это закончится? Что должно произойти, чтобы калека перестала быть калекой, бросила костыли и полетела вместе со мной? Кто должен открыть глаза? Кто сможет внушить мне? Неужели лишь Господь, и придется ждать смерти, как избавления? Хотя ни меня, ни калеки-самооценки уже не будет.

"Кажется, я не доживу до утра". Меня, как весенний снег, съест собственное отчаянье. Отчаянье размером с воздушный шар. Так мало лет, а я словно не прошла ту войну, которая будет. Умерла на поле боя. И вернулась в прошлое, чтобы жить, зная, что война уже проиграна, хотя эта война даже не объявлена.

Словно на лбу - печать вселенского горя, поставленная пробегающим мимо психом. Я у них теперь своя. Так мало для вселенского горя надо - всего лишь слюни и палец.

Сижу с этой печатью и зашиваю лопнутые шарики. Зашиваю в надежде, что смогу их надуть и улететь с этой планеты. Умереть задолго до необъявленной войны. В высших слоях атмосферы. 

Я никогда на них не улечу, но все равно зашиваю. Лопнутые шарики никогда не взлетят в небеса. Но я умру. Когда-нибудь.

Ты - моя бежевая коробка. Мне говорят: "Открой ее, не используя рук". Я долго хожу вокруг, но все же заглядываю в тебя. Разрезаю золотыми ножницами черные нити, натянутые внутри, в надежде, что на тебе появятся разноцветные узоры. Хочешь, будут рыбы? Ты только скажи.

Я - черный пакет. Запуталась в ветках сухого дерева. Шуршу на ветру, рвусь. Надо мной такое голубое небо, а я привязана судьбой к дереву, которое может рухнуть от первого же шторма. Во мне несли книгу. Я даже не знаю ее названия. Но она была такой важной. Дождь прошел. Книга ушла. А я сбежала из мусорного бака в небо. Рвануть бы изо всех сил и припечататься к мягкой синеве, провалиться в нее ногой и застыть на небосклоне. "А это созвездие Черного Пакета, - скажет отец сыну. - Когда-то он лежал в мусорном баке, но решил улететь в небо. Никогда не отчаивайся, сынок. Видишь, как может все повернуться?"

Мещанин в искусстве: современная комедия

Чтобы быть сильным, ты должен очутиться голым в поле без единого деревца, в сорокаградусный мороз. Имя этому полю - Россия.

О "мещанстве" и "пошляках" Набоков уже все сказал до меня. Америку я в этой области не открою. Но все же хочу поговорить о матушке России, точнее о людях искусства, проживающих в ее "ласке" и "милости". Набоков тосковал по Гоголю, Толстому и Чехову, которые "великолепно изобличали вульгарность, так же как показное глубокомыслие". Пусть их творчество - это обличение, но это обличение из рук гениального литературного искусства. Как же теперь обстоят дела с литературой в России?

Здесь бы очень подошел комикс "Всё очень плохо". Общество своим стремлением к доступности и ширпотребу возвело в абсолют то, что ближе ему, то есть средний уровень. Общество перестало быть истинными "ценителями". Оно стало потреблять. Ценится то, что потребляется в больших количествах, так называемый "литературный шлак". Интернет-ресурсы завалены подобным хламом. Его пишут "от мала до велика". "От мала до велика" и читают. Имя им - легион. Даже если и бытуют в обществе якобы истинные ценители, то зачастую за их личиной скрываются как раз "набоковские пошляки", с одной стороны, пытающиеся войти в элиту, общаясь в кругах искусства, вешая на стены картины, с другой - скрытой - стороны, желающие нажраться любимой еды, лежать, рыгать и смотреть тупой сериал по кабельному. Данное поведение напоминает поведение старшеклассника, который вроде бы пытается выставить себя уникальной личностью, но который так же стремится к большинству, надеясь, что его там приласкают и заслуженно оценят.

Истинный художник слова в России - зачастую в тени. Пишет, растет и цветет, как одуванчик за строящейся многоэтажкой. Смотрит на небо, пьет росу и дождевые капли. Колышется на ветру. Смотрит на то, как мимо пробегают люди с букетами роз и лилий, которые через день завянут, забытые на подоконнике. Иногда за многоэтажкой начинают расти и розы, но это бывает редко. Так в массовую литературу, на экраны и на полки приходят истинные художники, такие, как Татьяна Толстая, Роман Сенчин, Михаил Шишкин. Их мало. И их нужно носить на руках, потому что редко истина пробивается в руки большинства. Благо, есть интернет, потому что на местных книжных полках я не вижу достойных. Поэтому я перестала ходить в книжные магазины. Пока идешь за классикой, пробегаешь глазами по полкам с высоким названием "современная литература" - и рука невольно начинает искать в сумочке зажигалку, хотя ее там никогда не было. Сжечь!

В последнее время не выходит из головы сссровская фразочка "Каждый пролетарий за свою жизнь должен написать книгу!" Смеюсь. Добились своего: пролетарий, не пролетарий, а пишет. В кого ни ткни, пишет. Если не прозу, то стихи уж точно. "Набоковский пошляк" вспомнил, что есть буквы, что можно подражать Гоголю, Толстому и Чехову. "Они смогли - и я смогу!" Нехило замахнулся, дружочек. Сидит, пишет. Уверен в том, что пишет. Стоит отметить, что истинный художник слова никогда не уверен в том, что выходит из-под пера. "Если ты доволен своим творением, значит исписался". Творец недоволен всегда, просто в разной степени. Обыватель же показывает своим творчеством - не побоюсь этого слова - то, что не хуже других, что он в силах сотворить нематериальное. Запретить ему это делать нельзя. Негодования заслуживает не то, что обыватель пишет, пытаясь показать якобы иную природу, а то, что его творчество становится образцом для публики. Публика обывательские творения ценит. Скорее всего, потому, что сама состоит из обывателей. Творчество "набоковского пошляка" незамысловато, без глубинных смыслов. На этом уровне стоят и написанное на коленках порно от рук тридцатипятилетней женщины, и очередной бестселлер на книжной полке. Разницы никакой. Средний уровень. Прочитал - посмеялся - забыл.

Не все так плохо, как кажется на первый взгляд. Одуванчик все еще желтеет в траве. Он не стремится попасть в букет к прохожему. Его задача - пить росу, умываться дождем, слушать ветер, поднимать ярко-желтую голову к голубому небу и думать: "Может, я сын солнышка? Оно же такое же желтое, как и я!" Его замечают такие же цветы, как и он: свободные, полевые, которые никогда не касалась рука прохожего. Вот вдали белеет ромашка, синеет василек, краснеет мак...

Отдельное внимание стоит уделить поэзии, точнее тому, что от нее осталось. Поражает уровень обывательских амбиций: "Я пишу, а значит, вы обязаны это читать". Интересно, он сам задумывался о том, что пишет нечитабельно? Во сне хотя бы. Раньше люди писали стихи в стол, оставляли их в тетрадочках, перечитывали в старости. Теперь же публикуют на известных всем поэтических ресурсах. Чем больше они пишут, тем все больше человеческое восприятие подводится под усредненное лекало. Я не читаю современных поэтов, особенно тех, кто публикуется в интернете. Брезгую. У меня есть проверенные временем любимцы. Их читаю с удовольствием. Не отказываюсь от них даже в интернете. Когда человек в беседе говорит, что является поэтом, я начинаю смотреть на него под другим углом. Поэзия - не профессия. Это даже не дело. Не занятие. Это ты. И всё. Боже, скольких бездарностей я наслушалась на своем пути, именно наслушалась, а не начиталась. Приходит человек с десятью книжечками, лет ему 40-50, говорит, что, мол, поэт я, книжечки покупайте, читайте, позвольте вот парочку стихов в качестве знакомства... И тут начинается триумф глупости: Обыватель читает - обыватели восхищаются. "Смотри, у него десять книг", - шепчет девушка подружке, мол, не дилетант, а настоящий писатель.

Истинный художник слова из тысячи листов может ценить одну фразу, состоящую из десяти слов. Ради этой фразы написана эта тысяча. Вспомним, как Лев Толстой относился к популярности своих "Войны и мира" и "Анны Карениной". "Люди ценят в моем творчестве совсем не то, что должны ценить! Это не главное в моем творчестве!" - восклицал он в гневе. Поэтому даже в оценке творчества гениев людям свойственно ошибаться. Что уж там говорить о литературе в целом.

Человек - это то, что вокруг него; это то, что он видит; то, что потребляет. Я боюсь читать то, что предлагает мне общество. Когда совсем сведет душу и зачешется глаз, начинаю творить. Пишу и не даю читать серьезные творения большинству. Их читают лишь ромашки, васильки и маки.

Рената Литвинова: цитаты

Талантливые — они ранимые. Бездарности — мало прошибаемые, их тяжелее убедить в их несостоятельности, поэтому их так много, имя им — легион.

Люди очень недооценивают воображение и его силу. Это можно и по-другому назвать — воля к исполнению. Когда ты чего-то очень сильно хочешь, это, конечно, сбывается. А, между прочим, половина человечества даже не может сформулировать, чего хочет. Иногда что-то материальное говорят, но как можно себе ставить материальные потолки?! Это какой-то маразм. 

Я не верю в несостоявшихся гениев. Если ты талантлив, то обязательно добьешься успеха.Я не верю в несостоявшихся гениев. Если ты талантлив, то обязательно добьешься успеха.

Нет, замуж я точно больше не выйду. Считаю, что сам институт брака себя изживает. Если любишь – живи с этим человеком, угождай ему, доставляй удовольствие, без всяких штампов в паспорте и прочих условностей. Любовь всегда жертвенна, важно помнить об этом. Кстати, любовь и секс необязательно должны совпадать. Можно любить без секса или иметь секс без любви. Хотя для меня лично секс без любви чуть смешон, что-то техническое, механическое в этом есть.

Мне кажется, эта способность кучковаться уже не актуальна. Это было в том поколении, когда было государство, кухни, а сейчас этого нет. Если сейчас кто-то кучкуется, то это слабейшие. Настоящий сильный человек - сам по себе, он не склонен кучковаться.

Россия создана для того, чтобы здесь рождались какие-то замечательные тексты, какие-то замечательные кинематографические истории. Это именно территория, которая создана для страдания и для творчества. Больше никакого смысла я в этом не вижу. 

Мой возлюбленный принес мне пистолет. Он принес его, заглядывая мне в глаза, чтобы он просто полежал у меня день, а потом, испугавшись, унес. А потом принес три пистолета, они лежали у меня долго, все заряженные, и он долго не звонил мне. Я все ждала его звонка, хотела сказать ему:
– Забери! Я предчувствую что-то нехорошее!..
Все-таки он позвонил. Я сказала эти приготовленные ему слова. Он тут же примчался несвойственно быстро и точно для него. Взял пистолеты и разрядил их. Вынул обоймы, а сами остовы оставил. Я улыбалась в те дни, засыпая, вспоминая его озабоченное лицо, когда он засовывал под ремень обоймы с патронами.
И вот он опять привез уже револьвер. И это был револьвер весь заряженный. Семь пуль. И я часто смотрела на черный мешочек, заброшенный у меня на шкафу, где хранилось все это: «А неужели он не боится за меня? Неужели?»
И когда он принес мне этот, уже пятый по счету револьвер, весь заряженный, я осознала, что «ЗДЕСЬ НЕТ ЛЮБВИ». Не-ет, не так, как говорят другие девушки, с подвывом и правдой жизни в глазах: «Он не лю-ю-юбит меня!» Нет! Я очутилась в огромном пустом поле, оглядев которое, можно было только и проронить:
– Здесь нет любви. Более того, здесь нет ни-че-го.

Жизнь показывает абсурдность слова «никогда».

Когда ты один против всех — надо внутри себя иметь силу и знание, что наступит время, когда, пойдя против всех, но сохранив именно себя, ты будешь правым.

Моя формула счастья: любить кого-то и жить рука об руку с любимым.

В принципе, что такое человек творчества? Это человек, который из воздуха – делает нечто. И поэтому, наверное, и надо беречь творческих людей. Ведь они из воздуха только делают вам продукт… Никак нельзя их сравнивать с людьми, которые зарабатывают деньги, сидя на какой-нибудь там водокачке или нефте-дыре или еще где-то. Это же совсем две разные истории. Там человек при том, из чего он может делать деньги, а тут человек из воздуха, - потому что он – такой, особый, - делает нечто, что может поменять мир.

Есть такие персонажи, об них как будто пачкаешься, просто постояв рядом. Хочется отбежать подальше, а ведь они же настоящие, из жил и крови сделаны, претендуют на отношение к себе. Агрессивные, иногда глупые, иногда жалкие.

Я считаю, что самое ценное, что есть у людей – это время, талант и любовь. А все остальное стоит намного дешевле.

Когда ты счастлив в личной жизни, лучше об этом умалчивать. Я всем советую.

Честно скажу, я очень позитивная женщина. Есть гораздо более мрачные люди. Берут люди и зависают. Все время их пинаешь, пинаешь. Человек может захохотать на полчаса, а потом опять как в кому впасть. И таких людей много. Они как будто под какой-то инъекцией.

– А как вы относитесь к стремлению многих женщин во что бы то ни стало выйти замуж?
– Ну, вышла ты замуж и что? И сидишь ты себе на кухне. И у тебя ребенок. И это все? Какая-то странная цель... А что потом? Ведь нужно как-то состояться, а потом все приложится, в том числе и этот муж… Нужно из себя что-то представлять – это в первую очередь. Выйти замуж – это, конечно, важно, но не первично.

Не может абсолютно счастливый, живущий в достатке человек заниматься искусством — это удел страдающих, у которых есть раны и у которых нет кожи.

Находиться все время в какой-то стабильности, в довольстве... Это, мне кажется, какой-то кусок мяса, а не человек. Человек должен страдать!

Зачем мне бессмертие, если мои любимые старели бы и умирали? Такая жизнь — с вырванным сердцем. Я всегда настаивала, что смысл жизни — любить. У меня и фильм про это. И вообще я все делаю во имя любимых людей — чтобы они улыбнулись.

Желательно быть в одно и то же время добродушным и злобным, уметь отдавать последнее и тут же оставаться скупердяем, источать красоту, скромность, но при этом быть негодяем. Нужно знать всё на пятёрочки, уметь выпивать, но и отказываться, кинуть и выказать согласие…

Поэтому я не люблю выходные. Только настроишься посидеть возле камина с чашечкой кофе в кресле-качалке... И тут БАЦ. Выясняется, что у тебя нет ни камина, ни кофе, ни кресла-качалки...

Я не люблю цветной алкоголь. Я люблю белый и много градусов. И пить его зимой, в России, чтобы за окнами лежали сугробы и стояла черная ночь с медленно падающим снегом, как в опере. Такой мой рецепт «алкогольного» счастья.

Набоков о пошлости и мещанстве (выдержки)

Мещане питаются запасом банальных идей, прибегая к избитым фразам и клише, их речь изобилует тусклыми, невыразительными словами. Истинный обыватель весь соткан из этих заурядных, убогих мыслей, кроме них у него ничего нет.

Обыватель с его неизменной страстной потребностью приспособиться, приобщиться, пролезть разрывается между стремлением поступать как все и приобретает ту или иную вещь потому, что она есть у миллионов, — и страстным желанием принадлежать к избранному кругу, ассоциации, клубу.

Пошляк не увлекается и не интересуется искусством, в том числе и литературой — вся его природа искусству враждебна. Но он с жадностью поглощает всяческую информацию и отлично натренирован в чтении газет и журналов. Обыватель не отличает одного автора от другого; читает он мало и всегда с определенной целью, но может вступить в общество библиофилов и смаковать прелестные, прелестные книги: винегрет из Симоны де Бовуар, Достоевского, Сомерсета Моэма, «Доктора Живаго» и мастеров эпохи Возрождения. Его не очень интересует живопись, но престижа ради он охотно повесит в гостиной репродукции Ван Гога или Уистлера, втайне предпочитая им Нормана Рокуэлла.

У русских есть, вернее, было специальное название для самодовольного величественного мещанства — пошлость. Пошлость — это не только явная, неприкрытая бездарность, но главным образом ложная, поддельная значительность, поддельная красота, поддельный ум, поддельная привлекательность. Припечатывая что-то словом «пошлость», мы не просто выносим эстетическое суждение, но и творим нравственный суд. Все подлинное, честное, прекрасное не может быть пошлым.

Возможно, само слово так удачно найдено русскими оттого, что в России когда-то существовал культ простоты и хорошего вкуса. В современной России — стране моральных уродов, улыбающихся рабов и тупоголовых громил — перестали замечать пошлость, поскольку в Советской России развилась своя, особая разновидность пошляка, сочетающего деспотизм с поддельной культурой. В прежние времена Гоголь, Толстой, Чехов в своих поисках простоты и истины великолепно изобличали вульгарность, так же как показное глубокомыслие. Но пошляки есть всюду, в любой стране — и в Америке, и в Европе.

Хаос, истинная задача и сон

Начнем с того, что я проспала 12 часов, легла спать даже раньше бабушки, то есть в 21:00. За это время мне приснился такой бред, что словами его трудно передать. Хожу в странном состоянии с 09:00. Не могу улыбнуться. Смотрю в одну точку. Бабушка за меня переживает. Говорю через силу, потому что не хочу разговаривать совсем. Все мои слова - в голове. Их много, а язык не поворачивается. Легла на спину, смотрю в окно, на небо, где белое облачное полотно застилает голубое. Становится трудно дышать. И я понимаю, что это белое полотно напоминает мне обычную ткань. Понимаю, что я не смогла бы жить под колпаком, как жили в "Мы" Замятина. Действительно не хватает воздуха. Не смотрю в окно.

Всё началось еще вчера. Точнее не всё, а странное всё. Дремоту я считаю пограничным состоянием сознания, и, видимо, продремав тот час, за который приснился шизофренический бред, я из него полностью не вышла. Не буду говорить всех странностей, которые я видела в этой реальности, когда приехала в областной центр, скажу лишь, что иногда головой человека крутит сам Господь. Вот и вчера моей головой крутил Он, показывая сущность этого мира, его хаотичность с формальной стороны, и обусловленность - со скрытой. Пришла я в поликлинику в веселом расположении духа. Не удивительно - мозг на весь этот вроде бы абсурд реагировал лишь смехом. И зуб я все-таки вылечила.

Пока ехала в областной центр (50 минут), думала о том, о чем раньше и помыслить не могла. Исчезло это противопоставление "общество - я". Душа была спокойна, словно познала "дзэн". Спокойна не в высокомерии. Эту реальность я воспринимала, как что-то новое и интересное, словно я не отсюда. Я почему-то знала, что "подослана". Со стороны это кажется шизофренией, но есть многие доказательства этому. В голове сразу промелькнули "Она у них там, безусловно, очень важная персона" (из "Зеленого театра в Z"), "- Ты мне подослан. - Мы все друг другу подосланы" (из "Богини"). Разглядывая людей, я осознала, что не ощущаю к ним злости, которую чувствовала раньше. Потому что моя задача - созерцать. Мне просто нужно на это ПРАВИЛЬНО смотреть. Смотреть и не испытывать сильных эмоций. Созерцание это должно к чему-то привести, точнее я знаю, к чему это все приведет. Неинтересно жить, когда ты не знаешь, что будет в твоей жизни дальше. И это не красивый парадокс. Это правда. Моя жизнь поделена на отрезки. Отрезки как пути эволюции. Вот "эволюция" и всплыла. Настоящий отрезок существует, чтобы накапливать созерцательный опыт и попытаться его ПРАВИЛЬНО выразить. Правильно - истинно.

Родители мне родные и чужие одновременно. Родные, потому что я их ставлю на первое место, люблю их сильно, помогаю, чувствую, что обязана им всем в этой жизни. Безусловный авторитет. Чужие, потому что чувствую, что я не их абсолютно. Мы слишком разные. Часто ловлю себя на том, как выведываю у них информацию о чем-нибудь. Мы просто по-разному мыслим. Мне чужды их знакомые, ценности, увлечения, традиции. Сходимся мы только в юморе. Юмор у нас одинаков. И главное - меня не могли подменить в роддоме. Я вылитая копия матери и отца. От матери - форма глаз. От отца - волосы, родимое пятно, улыбка, форма лица. Когда вижу отца (мы не живем с ним вместе), меня передергивает от факта, насколько мы похожи. Он даже в кепке всегда ходит. Я тоже! И эти жесты... Я же видела его раз 15 за жизнь.

Вчера, крикнув как всегда раскричавшимся матери и бабушке "Сколько шума!" и укрыв ухо подушкой, я уснула на 12 часов. Снились сюжеты, очень хорошо смонтированные.

Сон

Путин. Как известно, Владимир разводится с женой. Снится пресс-конференция, где он заявляет, почему развелся. Истинную причину говорит. Люда смотрит на него из зала с усмешкой. С трибуны Путин заявляет: "Последней каплей для меня было то, что в церкви (на службе в Пасху, если не ошибаюсь) ты долго шепталась (с кем-то), ведь так нельзя. Я прислал тебе записку важную, а ты не ответила, хотя мне срочно нужен был от тебя ответ". Люда берет российский флаг и пишет на нем ответ. Камера урывает кусок записи: "Ты мне прислал записку через иностранных слуг, рабов. Я бы не стала тебе отвечать через них, а сказала бы ответ лично". Флаг передали Путину.

Катастрофа. Фильм про то, как в шторм, ночью, в Америке, на мосту случилась авария - столкнулись несколько вагонов, и вся эта конструкция висит. В вагонах люди. Льет дождь. Молния сверкает. В главной роли - молодая Билз. Помню, что никто из людей не хотел умирать.

Салют. Опять. Помню сам факт, что он имел место быть.

Страх сцены. Снится фильм, где снимаются Полищук, Гундарева и Яковлева. (Полищук и Гундарева уже на том свете, Царство им Небесное!). Концерт. На сцене кто-то выступает. Полищук и кто-то еще протискиваются к сцене, чтобы запечатлеть выступающим свои лица, чтобы те их узнали и пустили на сцену. Те узнают, пускают в гримерку. Перед зеркалом Гундарева примеряет платье: "Выгляжу, как работник ЗАГСа". Смеется. Приходят Яковлева - бледная, как снег, в белой одежде. Гундарева: "Что с тобой?" Яковлева: "Я не могу выступать!"

Ради жен. Современные российские певцы-мужчины решили сделать тату с изображением любимых групп их жен, выучить по песне и выступить на концерте. Долго собирались, выбирали песни. Подбирали гитарные аккорды.

Тоторо. Снится, будто я в магазине. Мне не нравится товар, но тут я нахожу подушку в форме Тоторо. В ней есть молния. Туда можно что-то запихать. Я в восторге. Говорю всем, что буду на ней спать. Она такая большая, удобная. Потом я, видимо, залезаю в эту игрушку и хожу по магазину, по углам. Слушаю сплетни женщин-продавщиц.

Вечеринка. Мы с некоторыми из универской группы заходим в помещение. Там вечеринка. Мне не по себе. Не в настроении. Девки роются в драгоценностях и просят дать померить. Примеряют браслеты. Я смотрю на процесс с усмешкой.

Очередной шизофренический сон

Сегодня приснился весьма шизофренический сон. Многое было в нем новым для меня. Хотя казалось бы, что я уже все видела на своем сонном пути. Приснился он где-то за час. Точную хронологию событий не помню, но буду стараться изложить все по логике. Сегодня я действительно пойду к зубному, так что связь с реальностью есть.

Главная задача моего сна - лечить зуб. Я спрашиваю, где и когда мне это сделать, у заведующей кафедрой литературы, причем мы стоим в холле факультетского здания, она что-то говорит нехотя и уходит. Много женщин вокруг. Оказывается, мне надо прийти в больницу ночью, когда будут старушки-дежурные. Они мне все объяснят.
Я снова на съемках с Зе и Ре, хотя нас не трое, а много: какие-то мужчины, девушки и маленькая девочка (актриса). Я все время рядом с Зе, а Ре где-то вдали. И тут до меня доходит, а вдруг она ревновать станет. Ревновать она не стала. Я так и не заглянула близко ей в лицо, хотя часто во сне мы шли в одну сторону. Разговаривать со мной тоже не захотела. Мы едем в микроавтобусе, вся наша съемочная группа. Своей там роли я не знаю. Мне не хватило места в салоне, я повисла на ручках, приделанных к потолку. Автобус постоянно поворачивает, и я, специально повиснув, отклоняюсь в воздухе то в одну сторону, то в другую. Все ржут, естественно. Перед ними - человек-ленивец.
Идем по местности, находящейся возле площади (может быть, Красной площади). Лето. Вечереет. Вся группа. Ре вдали. Я с Зе под руку. Сзади пускают салют - странно, что в светлом голубом небе. Я: "Это так каждый день делают?" Зе: "Наверное. Я сама только в 40 лет увидела". Стоит сказать, что ей 40 исполнится лишь в 2017 году. Я загляделась на салют и отстала от группы. Прибежала к Зе, взяла ее под руку.
Рядом с домом Ре и Зе есть больница, в которой работают все старушки, которые Ре снимает в своих фильмах. Я захожу в больницу к старушкам, пытаюсь разузнать, как же попасть к стоматологу и почему так поздно. Мне: "Так здесь же дежурные". После долгих перебегов по зданию я узнала, что мне зуб так и не вылечат. Тут приходит Кавай (близкий человек). Я в растрепанных чувствах, но хотя бы я не одна.
Чтобы попасть к врачу, мне якобы надо пройти другую реальность. Чисто физически - через нее как раз будет дверь. Я захожу в эту реальность, открыв дверь, а там какое-то виртуальное пространство. Все нематериальное. Там один только человек - мужчина. Сначала он вроде бы был дружелюбным. Потом спрашивает: "Какая у тебя национальность?" Я: "Я русская?" Он хмурится: "Русская?" Достает телефон, спрашивает: "Мне бы хотелось, чтобы ты поговорила с мошенниками (или повстанцами, точно не помню)". И показывает видео, где много скрытых кадров, еле видимые надписи, врезающиеся в память, выпрыгивающие из ниоткуда лица. Понимаю, что он хочет меня закодировать. Я перестаю смотреть на это видео и убегаю. Он гонится за мной. Показывают линию и надпись "5 лет". По этой линии якобы движемся мы. Голос: "Он гнался за ней 5 лет".
Я выбегаю из той реальности, понимаю, что не смогу попасть  к врачу. В голове все надпись мелькает из видео. Думаю: "Умеют же делать!"
Вижу, как маленькая девочка топает по полу, показывая неопытному актеру, как надо делать. Вижу ее испачканные пылью белые носочки. Она: "Ты же понимаешь, что неправдоподобно бежать без следов". Я ищу за ней эти следы. Человека, которого она учит, не вижу.
Я бегу опять к заведующей кафедрой. Она ничего мне не говорит.
Преподаватель по литературе и УНТ говорит по телефону. Я откуда-то выглядываю на все это. Она говорит кому-то, что ее с пельменями обманули, вместо быка положили курицу. И матом ругается несколько раз. Вспоминаю, что я так давно хотела узнать, ругается ли она вообще.
Мужчина за границей. Та же местность, по которой мы шли со съемочной группой. Мужик в белом костюме, нерусский, с усами. Радостно кричит: "Одесса? Одесса?" Кричит радостно, потому что очень хочет уехать из этого места. Связь его прерывается. Думаю, и как же ему теперь?
И чувство такое на протяжении сна, щемящее. Я абсолютно счастлива.

Всего лишь сосиски

Всю жизнь она писала постмодернистские тексты. Через день после смерти нашли тело, но уже классика... 
Мои сценарии примыкают к такому направлению, как "христианский авангард". Была бы жизнь моя похожа на сценарий: борьба, новая мораль, рождение истинного чувства, а в конце яркая чистота и устремление в небеса. Яркая чистота окрашена не в белый цвет. Это яркий ноль. Яркая созидающая пустота. Свет, тонкий, как крыло только что родившейся бабочки. Сегодня одна из них чуть не сшибла меня с ног.
Воробьи свили гнездо в фонаре. У нас теперь есть чирикающий фонарь. В мире теперь есть чирикающий фонарь. Потенциально слепые. Слепые по желанию. Зато рой мошек летает прямо у рта. Ешь - не хочу.
Черные камни.
- Выбирай.
- Они же все черные.
- Все правильно.
- Но мне же нужен белый.
- Выбирай.
Закрываешь глаза, протягиваешь руку. Смотришь. На ладони белеет выбор. Поднимаешь взгляд. Не зря молился Кассиопее.
- Посмотри. Что это там валяется в пыли?
- Кажется, смысл.
Новая реальность приходит без стука. И ты уже на крыше одного из зданий Нью-Йорка. Впереди океан огней. Зачем я здесь? Почему именно здесь?
- Ты спишь с открытыми глазами?
Шепот, шепот, шепот... Рассказывает сотни историй, которые ты забудешь к утру. Чей это голос звучит внутри нас? Подпираешь ладонью щеку, засыпаешь. То ли потому что слишком скучно. То ли потому что слишком интересно.
Несешься по снам сломя голову, урываешь куски в надежде, что вспомнишь их, когда откроешь глаза.
Что мы не должны знать? Что должны?
За нас ведутся войны. Стоит только уснуть.
Тем временем мойры связали свитер с оленями и устроили перекур. Смотрю на фонарь, как рыжий переходит в синий, без топота.
- А ведь нам еще шапку с ретузами вязать.
- И носочки, пожалуйста.
Я ведь только недавно узнала, что поезда не ходят кругами.
- Я заеду за тобой вечером.
- Вау, у тебя есть авто?
- Нет. Вагон "Сапсана".
Впервые позавидовала галке. Скачет по асфальту вприпрыжку и думает только о том, что бы сожрать. Вот бы и мне!

Тебе здесь не рады. 
Тебя не замечают. 
Замечая же, отнимают. 
Последнее. 
Молча. 
И бегут дальше.
Что же?
Вода выкипает из кастрюли. 
Сосиски разбухли, 
словно слизистая носа
при аллергии. 
Телевизор говорит целый день - 
с самим собою. 
Дверь скрипит. 
Надо бы смазать. 
Запах газа. 
Сосиски. 
Не включать свет. 
Сосиски. 
Кажется, 
кот забрал свои вещи. 
Сосиски, как смысл жизни. 
Последний. 
Вынимаешь его из мусорного ведра, 
отряхиваешь от пыли. 
Форточка. 
Жуешь, прикусывая ветром. 
А ведь галки скачут вприпрыжку. 
А ведь колесом по луже - так сладко. 
А пакеты в небе - со звоном. 
А куда летят, неизвестно.
Почему же так горько?
Комом. В горле.
Солнце.

- Каким образом маленький человечек может творить нематериальное, что меняет жизни?
- Это всего лишь сосиски, ради которых можно жить целый день.

Бортовые заметки: Э-во-лю-ци-я!

Христос головного мозга.

Типичный для РФ диалог: 
- Чем увлекаешься? 
- Религией.

Я знаю тебя лучше всех лишь по одной причине, и никто не сможет соревноваться со мной: я люблю тебя.

Общага: "мы кушаем и дружим".

- Ты чего такая недовольная? 
- Все имена в интернете есть. Набираю "Жопомысл Сервердуев" - и находит!

Режиссер моих снов: Владимир Маяковский. "Э-во-лю-ци-я!" - прохуярил бы Вова со сцены.

Сижу на лавочке в холле, никого не трогаю - и тут замечаю, что ко мне с криком "Освободите место!" мчится грузное эпилептоидное тело.

Первая мысль после сдачи госэкзамена по русскому и литературе - надо выучить "Эй!" Маяковского и декларировать его каждый раз, когда спросят, о чем я думаю.

Эволюция Ада. Или коротко о жизни.

Ее боялся даже Господь, но она каждую ночь в три часа садилась возле окна, включала радио, долго крутила колесико маленькими пухлыми пальцами и хваталась за сердце.

Я пыталась говорить обычно. Меня даже стали замечать люди.

Понятие "мещанство" вобрало в себя новую группу текстов - тексты, которые изобилуют авторской модальностью и вводными конструкциями из разряда "Я думаю", "Мне кажется", "Я считаю" и проч.

- Как тебе текст? Классный, правда? Я в восторге!
- Я могу таких двадцать написать.

По утрам у меня предпредфинальная сцена из "Кококо" Авдотьи Смирновой. Каждый день. Фонтан, который мне лично не фонтан.