Уже не помню, какого я читала литературоведа - именитого или не совсем, но он написал в своей статье то, что я давно замечала в поэзии Анны Ахматовой, только не могла оформить. А замечала я особый литературный прием: способ рифмовки, когда первая половина строфы не связана со второй по смыслу. Своего рода "в огороде бузина, а в Киеве дядька". Тот литературовед, кстати, Ахматову в мягких выражениях хулил - за такое "безобразие". В безобразии Анну Андреевну я обвинять не имею права, поэтому встаю на благородный путь поиска истины. Если так рифмуют, значит, зачем-то это поэтам нужно? Пишу "поэтам", потому что сама как поэт данным приемом "грешу". Это, кстати, и послужило причиной написания следующего камерного исследования.
Ранняя поэзия Ахматовой (сборники "Вечер" и "Четки") - богатый материал для литературоведческого труда. Тем более, что я поклонник ее поздней поэзии, а на раннюю, местами написанную в подражательном духе, серьезно ни как читатель, ни как исследователь не смотрела. Проделав кропотливую работу, я нашла подтверждение тому, что гениями не рождаются, а становятся, что даже у великих мастеров слова есть, не побоюсь этого определения, свое - бездарное - начало. Сразу оговорюсь, что полностью бездарными можно считать лишь самые ранние стихотворения, и их всего-то два-три. Надо же было с чего-то начинать (и кому-то подражать). Возможно, гении и отличаются от талантов тем, что подобных "проб" у них в разы меньше. Именно по этому признаку поэта Марину Цветаеву я ставлю выше. Хотя есть и другая причина, основная, связанная с охватом архетипических образов.
Задумывались ли вы, зачем человек пишет стихи? Этот вопрос я любила задавать своим студентам (и даже школьникам). Чего только в ответ не слышала. Насмеялась всласть. А я ведь задаюсь этим вопросом чуть ли не каждый день. Первый самый популярный вопрос - "в чем смысл бытия?" Второй - "в чем смысл поэзии?" Пока что я нахожу 4 причины создания поэтического текста:
1. Сублимационная, то есть передача своего внутреннего состояния с целью:
- фиксирования,
- попытки отпустить проблему,
- открытия души и ее облегчения,
- и проч.
2. Публицистическая, подразумевающая донесение до читателя определенной мысли, воздействие на него и как результат убеждение. Это гражданская и, как ни странно, юмористическая поэзия. Гражданская поэзия бывает одновременно и юмористической по той причине, что они имеют общую цель - воздействие на читателя. Чисто гражданская, без налета юморески, поэзия не только воздействует, но и убеждает.
3. Суггестивная - когда целью творчества является желание передать ту или иную атмосферу и тем самым внушить ее читателю. Данная функция может действовать одновременно с сублимационной или экспериментальной.
4. Экспериментальная - когда поэт задается вопросом, что у него получится, если. Этим грешили, в основном, наши футуристы и ОБЭРИУты.
Конечно, функции плавно перетекают друг в друга, действуют в совокупности и порою сложно с точностью определить, зачем написан только что прочитанный текст (и уверенности в том, что текст пишется, чтобы его прочитали, некоторым будет достаточно). Моя же голова видит, что определенные литературные приемы действуют только в одном направлении влияния и только в определенной лирике. Прием "в огороде бузина, а в Киеве дядька" - частый гость в поэзии, написанной с сублимационной - самой распространенной, как я считаю - целью.
Для статистики я считала не тексты, а именно приемы (разы использования). С большим отрывом вышла вперед экспозиция внешнего пространства (за рамками лирического героя) перед переходом на личное (в частности - речь: вопрос или обращение) - 15 примеров. Второе место занял переход с личного пространства на внешнее - всего лишь 2 примера. Спорные примеры в статистику не включались. Ознакомимся с типичными образцами каждой группы.
1) Внешнее не связано с личным пространством героя:
Каждый день по-новому тревожен,
Все сильнее запах спелой ржи.
Если ты к ногам моим положен,
Ласковый, лежи.
2) Личное не связано с последующей картиной внешнего бытия:
Мне с тобою пьяным весело -
Смысла нет в твоих рассказах.
Осень ранняя развесила
Флаги желтые на вязах.
Разве не похоже на знаменитую пословицу? Но не все так просто. Точнее, все так непросто, что еще немного и впадешь в ересь. Как выяснилось, одним из самых распространенных приемов в творчестве ранней Ахматовой является переход от внешней действительности к внутренней. Попробую предположить, зачем и почему.
"Ветер с моря дует,
и летают лодки.
Выпью на беду я
два стакана водки",
- написала я, не думая, что использую определенный поэтический прием. Не машину же ремонтирую, а стихи сочиняю. Для чего я его использовала? Во-первых, ради контраста. Внешние обстоятельства не являются причиной внутреннего состояния лирического героя, а наоборот, подчеркивают то, насколько они с ним разнятся. Есть такое и у Ахматовой:
Высокие своды костела
Синей, чем небесная твердь...
Прости меня, мальчик веселый,
Что я принесла тебе смерть.
В первых двух строках первой строфы также может содержаться экспозиция. Поэт дает что-то читателю (зрительное и запоминающееся), чтобы тот "зацепился" за текст, даже если текст будет полностью состоять из "воды". Первые строки - это визитная карточка стихотворения (как и финал). Отсюда ахматовское:
Где-то кошки жалобно мяукают,
Звук шагов я издали ловлю...
— Хорошо твои слова баюкают:
Третий месяц я от них не сплю.
В-третьих, такой способ рифмовки помогает чисто формально. Когда первыми к поэту приходят строки, которые нельзя поместить в начало, а следовательно, те должны стоять во второй части строфы, то их необходимо с чем-то срифмовать, и желательно, чтобы без "холостого хода", то есть чтобы дополнительно была задействована и другая функция (контраст или экспозиция). Наглядный пример (опять же, из моего):
Жертву в крови почуяв,
Волки выходят рано.
Куплю с зарёю свечу я,
Поставлю перед Иоанном.
Сначала ко мне пришли две последние строки (и мысль о свече - в целом: свеча - маяк - спасение). Спасение - от чего? От волков, которые учуяли кровь, присыпанную чужой рукой солью (в начале стиха). Дается причина, относящаяся к внешнему пространству. Правда, если копнуть глубже, то оказывается, что Иоанн Богослов - покровитель любви и ему ставят свечи те, кто хотят решить любовные дела. Следовательно, выходит, что вторая половина строфы не связана с первой.
Так как этот прием имеет сильное эмоциональное влияние на читателя, он, как я уже говорила, чаще всего используется в начале или конце текста - в качестве визитной карточки. Поэтому вторая смысловая группа исследуемого приема редко, но используется в финале. Жаль, что редко, ибо данная позиция является самой сильной (по крайней мере, в прозе). В конце рассказа Василия Шукшина "Страдания молодого Ваганова" есть такой переход с личного на внешнее:
"И врать ведь как научился! – подумал о себе, как о ком-то отчужденно. – Глазом не моргнул".
И сеном еще с полей не пахло, еще не начинали косить".
Помню, преподаватель по филологическому анализу спросила нас, пятикурсников: "А почему Шукшин с героя сразу на сено перешел? Не знал, что ли, как закончить?" Мы, конечно, посмеялись, но потом задумались. А действительно, почему? И ведь глаз не режет! Природно все, естественно, а главное, талантливо! Опять же, мы не можем ответить на этот вопрос однозначно, а можем лишь предположить.
Первое предположение - автор использует известный прием кинематографа, когда объектив камеры перенаправляют на внешнюю среду (после чего-то "сильно личного" - например, длинного монолога главного героя). Но и это зачем-то делается. Второе предположение - как следствие первого: автор дает проблему и ставит при помощи изображения внешней картинки многоточие. Не пунктуационным знаком, а при помощи текста, который мы еще должны прочитать. В данном рассказе - при помощи поэтичного предложения с рефреном, в музыкальном плане идущем на спад. Давайте представим, что Шукшин в последнем абзаце стал бы описывать природу, долго и муторно. Какова была бы наша реакция? Да мы бы попросту ушли мыслью от основной проблемы. А так, и вроде бы картинка на внешнем, и не так много написано, чтобы совсем забыть, о чем велось повествование абзац назад. Со вкусом закончил. Попробуйте отбросить в отрывке последнее предложение. Каково? Вот, нельзя так заканчивать. Более того, запрещено. Как песню на полуслове оборвать. Но вернемся к Анне Андреевне:
Я говорю сейчас словами теми,
Что только раз рождаются в душе.
Жужжит пчела на белой хризантеме,
Так душно пахнет старое саше.
Описывала она свое состояние, описывала, а после решила взгляд на пчел и хризантемы перевести да саше понюхать. Сначала был расфокус фона (потому что фокус был на себе - "что я?"), после героиня решила включить себя в контекст - "где я?". А заодно нарисовать запоминающуюся картинку да добавить в не-материю материи.
Конечно, поэт, сочиняя стих, не думает о том, при помощи каких средств он это делает. Им управляют музыкальное чутье (именно поэтому музыканты - хорошие поэты и поэты - хорошие музыканты) и чувство языка (когда видишь, что слово в данной языковой ситуации неуместно). Но порой так хочется дойти до самой сути.