Хаос, истинная задача и сон

Начнем с того, что я проспала 12 часов, легла спать даже раньше бабушки, то есть в 21:00. За это время мне приснился такой бред, что словами его трудно передать. Хожу в странном состоянии с 09:00. Не могу улыбнуться. Смотрю в одну точку. Бабушка за меня переживает. Говорю через силу, потому что не хочу разговаривать совсем. Все мои слова - в голове. Их много, а язык не поворачивается. Легла на спину, смотрю в окно, на небо, где белое облачное полотно застилает голубое. Становится трудно дышать. И я понимаю, что это белое полотно напоминает мне обычную ткань. Понимаю, что я не смогла бы жить под колпаком, как жили в "Мы" Замятина. Действительно не хватает воздуха. Не смотрю в окно.

Всё началось еще вчера. Точнее не всё, а странное всё. Дремоту я считаю пограничным состоянием сознания, и, видимо, продремав тот час, за который приснился шизофренический бред, я из него полностью не вышла. Не буду говорить всех странностей, которые я видела в этой реальности, когда приехала в областной центр, скажу лишь, что иногда головой человека крутит сам Господь. Вот и вчера моей головой крутил Он, показывая сущность этого мира, его хаотичность с формальной стороны, и обусловленность - со скрытой. Пришла я в поликлинику в веселом расположении духа. Не удивительно - мозг на весь этот вроде бы абсурд реагировал лишь смехом. И зуб я все-таки вылечила.

Пока ехала в областной центр (50 минут), думала о том, о чем раньше и помыслить не могла. Исчезло это противопоставление "общество - я". Душа была спокойна, словно познала "дзэн". Спокойна не в высокомерии. Эту реальность я воспринимала, как что-то новое и интересное, словно я не отсюда. Я почему-то знала, что "подослана". Со стороны это кажется шизофренией, но есть многие доказательства этому. В голове сразу промелькнули "Она у них там, безусловно, очень важная персона" (из "Зеленого театра в Z"), "- Ты мне подослан. - Мы все друг другу подосланы" (из "Богини"). Разглядывая людей, я осознала, что не ощущаю к ним злости, которую чувствовала раньше. Потому что моя задача - созерцать. Мне просто нужно на это ПРАВИЛЬНО смотреть. Смотреть и не испытывать сильных эмоций. Созерцание это должно к чему-то привести, точнее я знаю, к чему это все приведет. Неинтересно жить, когда ты не знаешь, что будет в твоей жизни дальше. И это не красивый парадокс. Это правда. Моя жизнь поделена на отрезки. Отрезки как пути эволюции. Вот "эволюция" и всплыла. Настоящий отрезок существует, чтобы накапливать созерцательный опыт и попытаться его ПРАВИЛЬНО выразить. Правильно - истинно.

Родители мне родные и чужие одновременно. Родные, потому что я их ставлю на первое место, люблю их сильно, помогаю, чувствую, что обязана им всем в этой жизни. Безусловный авторитет. Чужие, потому что чувствую, что я не их абсолютно. Мы слишком разные. Часто ловлю себя на том, как выведываю у них информацию о чем-нибудь. Мы просто по-разному мыслим. Мне чужды их знакомые, ценности, увлечения, традиции. Сходимся мы только в юморе. Юмор у нас одинаков. И главное - меня не могли подменить в роддоме. Я вылитая копия матери и отца. От матери - форма глаз. От отца - волосы, родимое пятно, улыбка, форма лица. Когда вижу отца (мы не живем с ним вместе), меня передергивает от факта, насколько мы похожи. Он даже в кепке всегда ходит. Я тоже! И эти жесты... Я же видела его раз 15 за жизнь.

Вчера, крикнув как всегда раскричавшимся матери и бабушке "Сколько шума!" и укрыв ухо подушкой, я уснула на 12 часов. Снились сюжеты, очень хорошо смонтированные.

Сон

Путин. Как известно, Владимир разводится с женой. Снится пресс-конференция, где он заявляет, почему развелся. Истинную причину говорит. Люда смотрит на него из зала с усмешкой. С трибуны Путин заявляет: "Последней каплей для меня было то, что в церкви (на службе в Пасху, если не ошибаюсь) ты долго шепталась (с кем-то), ведь так нельзя. Я прислал тебе записку важную, а ты не ответила, хотя мне срочно нужен был от тебя ответ". Люда берет российский флаг и пишет на нем ответ. Камера урывает кусок записи: "Ты мне прислал записку через иностранных слуг, рабов. Я бы не стала тебе отвечать через них, а сказала бы ответ лично". Флаг передали Путину.

Катастрофа. Фильм про то, как в шторм, ночью, в Америке, на мосту случилась авария - столкнулись несколько вагонов, и вся эта конструкция висит. В вагонах люди. Льет дождь. Молния сверкает. В главной роли - молодая Билз. Помню, что никто из людей не хотел умирать.

Салют. Опять. Помню сам факт, что он имел место быть.

Страх сцены. Снится фильм, где снимаются Полищук, Гундарева и Яковлева. (Полищук и Гундарева уже на том свете, Царство им Небесное!). Концерт. На сцене кто-то выступает. Полищук и кто-то еще протискиваются к сцене, чтобы запечатлеть выступающим свои лица, чтобы те их узнали и пустили на сцену. Те узнают, пускают в гримерку. Перед зеркалом Гундарева примеряет платье: "Выгляжу, как работник ЗАГСа". Смеется. Приходят Яковлева - бледная, как снег, в белой одежде. Гундарева: "Что с тобой?" Яковлева: "Я не могу выступать!"

Ради жен. Современные российские певцы-мужчины решили сделать тату с изображением любимых групп их жен, выучить по песне и выступить на концерте. Долго собирались, выбирали песни. Подбирали гитарные аккорды.

Тоторо. Снится, будто я в магазине. Мне не нравится товар, но тут я нахожу подушку в форме Тоторо. В ней есть молния. Туда можно что-то запихать. Я в восторге. Говорю всем, что буду на ней спать. Она такая большая, удобная. Потом я, видимо, залезаю в эту игрушку и хожу по магазину, по углам. Слушаю сплетни женщин-продавщиц.

Вечеринка. Мы с некоторыми из универской группы заходим в помещение. Там вечеринка. Мне не по себе. Не в настроении. Девки роются в драгоценностях и просят дать померить. Примеряют браслеты. Я смотрю на процесс с усмешкой.