Всю жизнь она писала постмодернистские тексты. Через день после смерти нашли тело, но уже классика...
Мои сценарии примыкают к такому направлению, как "христианский авангард". Была бы жизнь моя похожа на сценарий: борьба, новая мораль, рождение истинного чувства, а в конце яркая чистота и устремление в небеса. Яркая чистота окрашена не в белый цвет. Это яркий ноль. Яркая созидающая пустота. Свет, тонкий, как крыло только что родившейся бабочки. Сегодня одна из них чуть не сшибла меня с ног.
Воробьи свили гнездо в фонаре. У нас теперь есть чирикающий фонарь. В мире теперь есть чирикающий фонарь. Потенциально слепые. Слепые по желанию. Зато рой мошек летает прямо у рта. Ешь - не хочу.
Черные камни.
- Выбирай.
- Они же все черные.
- Все правильно.
- Но мне же нужен белый.
- Выбирай.
Закрываешь глаза, протягиваешь руку. Смотришь. На ладони белеет выбор. Поднимаешь взгляд. Не зря молился Кассиопее.
- Посмотри. Что это там валяется в пыли?
- Кажется, смысл.
Новая реальность приходит без стука. И ты уже на крыше одного из зданий Нью-Йорка. Впереди океан огней. Зачем я здесь? Почему именно здесь?
- Ты спишь с открытыми глазами?
Шепот, шепот, шепот... Рассказывает сотни историй, которые ты забудешь к утру. Чей это голос звучит внутри нас? Подпираешь ладонью щеку, засыпаешь. То ли потому что слишком скучно. То ли потому что слишком интересно.
Несешься по снам сломя голову, урываешь куски в надежде, что вспомнишь их, когда откроешь глаза.
Что мы не должны знать? Что должны?
За нас ведутся войны. Стоит только уснуть.
Тем временем мойры связали свитер с оленями и устроили перекур. Смотрю на фонарь, как рыжий переходит в синий, без топота.
- А ведь нам еще шапку с ретузами вязать.
- И носочки, пожалуйста.
Я ведь только недавно узнала, что поезда не ходят кругами.
- Я заеду за тобой вечером.
- Вау, у тебя есть авто?
- Нет. Вагон "Сапсана".
Впервые позавидовала галке. Скачет по асфальту вприпрыжку и думает только о том, что бы сожрать. Вот бы и мне!
Тебе здесь не рады.
Тебя не замечают.
Замечая же, отнимают.
Последнее.
Молча.
И бегут дальше.
Что же?
Вода выкипает из кастрюли.
Сосиски разбухли,
словно слизистая носа
при аллергии.
Телевизор говорит целый день -
с самим собою.
Дверь скрипит.
Надо бы смазать.
Запах газа.
Сосиски.
Не включать свет.
Сосиски.
Кажется,
кот забрал свои вещи.
Сосиски, как смысл жизни.
Последний.
Вынимаешь его из мусорного ведра,
отряхиваешь от пыли.
Форточка.
Жуешь, прикусывая ветром.
А ведь галки скачут вприпрыжку.
А ведь колесом по луже - так сладко.
А пакеты в небе - со звоном.
А куда летят, неизвестно.
Почему же так горько?
Комом. В горле.
Солнце.
- Каким образом маленький человечек может творить нематериальное, что меняет жизни?
- Это всего лишь сосиски, ради которых можно жить целый день.
Мои сценарии примыкают к такому направлению, как "христианский авангард". Была бы жизнь моя похожа на сценарий: борьба, новая мораль, рождение истинного чувства, а в конце яркая чистота и устремление в небеса. Яркая чистота окрашена не в белый цвет. Это яркий ноль. Яркая созидающая пустота. Свет, тонкий, как крыло только что родившейся бабочки. Сегодня одна из них чуть не сшибла меня с ног.
Воробьи свили гнездо в фонаре. У нас теперь есть чирикающий фонарь. В мире теперь есть чирикающий фонарь. Потенциально слепые. Слепые по желанию. Зато рой мошек летает прямо у рта. Ешь - не хочу.
Черные камни.
- Выбирай.
- Они же все черные.
- Все правильно.
- Но мне же нужен белый.
- Выбирай.
Закрываешь глаза, протягиваешь руку. Смотришь. На ладони белеет выбор. Поднимаешь взгляд. Не зря молился Кассиопее.
- Посмотри. Что это там валяется в пыли?
- Кажется, смысл.
Новая реальность приходит без стука. И ты уже на крыше одного из зданий Нью-Йорка. Впереди океан огней. Зачем я здесь? Почему именно здесь?
- Ты спишь с открытыми глазами?
Шепот, шепот, шепот... Рассказывает сотни историй, которые ты забудешь к утру. Чей это голос звучит внутри нас? Подпираешь ладонью щеку, засыпаешь. То ли потому что слишком скучно. То ли потому что слишком интересно.
Несешься по снам сломя голову, урываешь куски в надежде, что вспомнишь их, когда откроешь глаза.
Что мы не должны знать? Что должны?
За нас ведутся войны. Стоит только уснуть.
Тем временем мойры связали свитер с оленями и устроили перекур. Смотрю на фонарь, как рыжий переходит в синий, без топота.
- А ведь нам еще шапку с ретузами вязать.
- И носочки, пожалуйста.
Я ведь только недавно узнала, что поезда не ходят кругами.
- Я заеду за тобой вечером.
- Вау, у тебя есть авто?
- Нет. Вагон "Сапсана".
Впервые позавидовала галке. Скачет по асфальту вприпрыжку и думает только о том, что бы сожрать. Вот бы и мне!
Тебе здесь не рады.
Тебя не замечают.
Замечая же, отнимают.
Последнее.
Молча.
И бегут дальше.
Что же?
Вода выкипает из кастрюли.
Сосиски разбухли,
словно слизистая носа
при аллергии.
Телевизор говорит целый день -
с самим собою.
Дверь скрипит.
Надо бы смазать.
Запах газа.
Сосиски.
Не включать свет.
Сосиски.
Кажется,
кот забрал свои вещи.
Сосиски, как смысл жизни.
Последний.
Вынимаешь его из мусорного ведра,
отряхиваешь от пыли.
Форточка.
Жуешь, прикусывая ветром.
А ведь галки скачут вприпрыжку.
А ведь колесом по луже - так сладко.
А пакеты в небе - со звоном.
А куда летят, неизвестно.
Почему же так горько?
Комом. В горле.
Солнце.
- Каким образом маленький человечек может творить нематериальное, что меняет жизни?
- Это всего лишь сосиски, ради которых можно жить целый день.
Комментариев нет:
Отправить комментарий