Помним

Побывала в театре Романа Виктюка и думаю, почему же мне так грустно. Что за болезнь лютая меня одолела? Фрустрация, что ли? Аль депривация? Фрустрация — это когда ждешь, надеешься и веришь, а тебе кукиш — в нос (и пинок — под зад). А депривация — когда вроде бы и рад кукиш в нос получить (и пинок — под зад), да ты один на целом острове, хоть бери пособие Дарвина и учи макак прямохождению.

Я, безусловно, ждала. Ждала феерии — как-никак «Мастер и Маргарита», а не «Петровы в гриппе». Но кто б знал, что это слишком современный взгляд на классические вещи. Я, конечно, догадывалась, что что-то такое будет, прямо одним местом чуяла — на сцене стояла металлическая пирамида, в которой лежали огромные головы Ленина и Сталина. Но не на похоронах же танцевать... Ой, действительно танцуют.

Из более-менее современных вещей я видела «Пока существует пространство» Багова с Гафтом — запомнила только, что мне дуло в спину. И страшно было, что Гафт, замолчав на сцене, замолчит навсегда — угаснет прямо во время спектакля. И «Северный ветер» Литвиновой, где в спину все же не дуло — я тогда потеряла дар речи и ночью рыдала в подушку (сила катарсиса). Из классики — «Свидетель обвинения» и «Вишневый сад» в МХТ (ясен пень — на кого), «Игра в джин» с Ахеджаковой (любовь!), владимирский «Дикарь» (первый увиденный мною спектакль). В общем, я ела свиные отбивные с картофелем, периодически попадала на галеты. А тут... Стейк из мраморной говядины — мрамор положили, а говядину забыли.

Я даже анонс прочла. Якобы режиссер хотел сделать акцент на советском времени, где личность — винтик в бездушной машине. А вы точно «Мастер и Маргариту» читали? Сатиру там видели? Да не «сортиру»! Са-ти-ру. От сатиры там был только намек, даже не запах — шлейф. Сатира тем и хороша, что остроумна (особенно у Булгакова), а тут была взята только внешняя ее сторона — эти чудовищные головы, чего только зеленая голова Сталина с высунутым языком стоит, женщина в майке с огромной грудью и лопатой, вертящая задницей (как насмешка над трудовым классом вообще). От сатиры смеяться хочется, порой так сильно, что бежишь до сортиру. Посмеялся, а потом заплакал. Здесь даже плакать не хотелось. Тебе не то что дали в зубы галету — тебе сказали «представь, что мы даем тебе в зубы галету». Иным словом, представь, что это искусство.

«Акцент на советском времени» — это песни из советских времен, головы вождей, партийные речи в записи и даже речь Сталина. Как это сочетается с содержанием пьесы, я не знаю. Содержание было вполне классическим: сюжет романа — слава Богу — читался. Хотя не читавшие Булгакова вряд ли поняли, что в пьесе произошло: кто кому чего отрезал и каким боком здесь Аннушка. Иностранцы были бы в прострации.

А теперь по существу. Закрыв глаза, я все никак не могла отделаться от голых торсов — столько их было, вперемешку с крепкими мужскими задами. Если бы театр назывался «Театр голых торсов», зрители сразу бы отсеялись, остались бы геи и любвеобильные женщины (вторые, кстати, самым голеньким цветы вручали). Я бы не пошла точно. Вот женщин с голой грудью — давайте. I'm volunteer! И Маргарита — надежда наша и опора! — у товарища Виктюка какая-то не маргаритская совсем. Это была тень Маргариты, я вам так скажу. Блондинка средних лет с тихим голосом. Я сказала, что ее героиня выглядит как сюжетный костыль (прости меня, Булгаков!). Там с женщинами вообще беда... Безликие, антисексуальные, на актрис совершенно не похожие. Наверное, для того, чтобы выделить голый торс Воланда. И зад Коровьина (если это был Коровьин вообще).

Единственное, что мне понравилось — это грудные голоса актеров. Идущие из нутра, не из связок. Замечательно. Прямо песня. Я давно хочу вот так говорить. Не скатываться в писк, как я обычно делаю. Не взвизгивать. А раскатываться первой майской грозой...

Я все время думала, как же актеры учили движения. Очень много суеты на сцене. Выученной суеты. Как они все запоминают, что когда делать? Когда прыгнуть на доску и когда эту доску бросить? А главное — зачем это всё? На что это влияет? Что за этим стоит? Смысл где? Чтобы залатать дыры между монологами? Или дыры в современном искусстве? Есть ли это искусство вообще, когда на сцене ТАКОЕ? Когда зритель начинает думать об устройстве, значит, то, что он видит на сцене, его не зацепило. Не выцепило из суровой российской действительности. А зачем же тогда в театры ходить, когда не выцепляет?

И все же... Что я вынесла из спектакля? И из театра — в целом? Что мне нужно ЖЕНСКОЕ ви'дение «Мастера и Маргариты». Это было мужское ви'дение, мужское в квадрате (то есть гомосексуальное — не зря столько голой МУЖСКОЙ плоти и, кстати, в прекрасной форме). А мне нужно женское — неважно, в квадрате или нет. Просто ЖЕНСКОЕ. Чтобы Маргарита была Маргаритой, НЕ ТЕНЬЮ. Чтобы мужчины играли не мышцами, а чувствами. Чтобы вообще чувства — были. Здесь же была имитация чувств. Не «он любит», а «представьте, что он любит». А мы: «А докажите». А нам: «А вот монолог». А мы: «Да как-то не очень...» А нам: «А вы помните, как у Булгакова?» Да помним, и от того плохо нам, что помним.