24 марта 2016 г.

Лекция "Здесь было не очень" (о Марине Цветаевой)

Чем так уникальна Марина Цветаева?

Во-первых, она женщина. Много у нас женщин в русской литературе? Много женских портретов висит в кабинете литературы? Да ни одного, что, кстати, несправедливо. Ладно, в зарубежной классике женщин достаточно. И самые популярные салоны во Франции содержали женщины-меценаты. На самом деле в России начала 20-го века все было не так плохо, как принято думать. До революции устраивались поэтические вечера, где участвовали только женщины. Конечно, гениального творчества там надо было скрести по сусекам, но оно все же встречалось. Женщины в те времена писали легкую литературу, пользующуюся невероятным спросом. Незамысловатые стишки, такие же незамысловатые любовные романы, в конце которых героиня (именно героиня) умирала. Почему же их имен мы не то что не вспомним - не знаем? В истории искусства не задержались. Ясно, по какой причине, потому что Анна Ахматова и Марина Цветаева - гении, а они - нет. Ах да, еще Зинаида Гиппиус, но она всего лишь жена популярного символиста Дмитрия Мережковского. Ахматова - фигура спорная, потому что, как и Гиппиус, была замужем за литератором (Цветаева видела свой не-успех в том, что она вышла замуж как раз за не-литератора), Николаем Гумилевым, основным представителем пролетевшего кометой акмеизма (не будем считать, что акмеизм - это последняя стадия развития символизма). В Ахматовой было много женщины, когда как в Цветаевой - больше человека. Не зря их пути под конец жизни разошлись.

Во-вторых, если она больше человек, чем женщина (женщина - всего лишь одна из ее ипостасей), то и отношения с полами у нее были своеобразные. Еще с детства Цветаева позволяла себе влюбляться в женщин. Она оправдывала это так: "Любить только женщин (женщине) или только мужчин (мужчине), заведомо исключая обратное - какая жуть! А только женщин (мужчине) или только мужчин (женщине), заведомо исключая родное - какая скука!" И если в юности (она рано вышла замуж) Цветаева считала, что женщина без мужчины неполноценна, хотя и ведет в отношениях ("Если мужчина захотел, то женщина уже хочет"), то в зрелые годы мужчины потеряли свое очарование - она вспоминала о существовании мужчин, пока в поле зрения не попадал какой-нибудь их представитель. Гениальными мужчинами (поэтами) она очаровывалась даже в том случае, если их ненавидела - таковым был Брюсов. Романов у гениальной поэтессы было не так много, как у ее соперницы по перу (хотя какое может быть соперничество между святыми?) Ахматовой. Очаровывалась, потому что искала силы (сердца) для нового творчества. За окном стреляют, воруют, кричат, есть нечего, работы по хозяйству уйма, и станок гениальный - кара Господня! - стоит! Ахматова могла похвастаться экзотичной внешностью (не потому ли сердце ее украл путешественник?), а Цветаеву принимали за монаха. Она вела за руку сына, а прохожие вокруг кричали, что монах украл ребенка. С детства Марина походила на мальчика, поэтому стороннюю любовь брала силой - мысли, слова и характера, который помогал стрелять в цель с первого раза. Если подводить итог, то Марина Цветаева не имела ни пола, ни возраста, то есть содержала в себе все гендеры и все возрасты. Всегда в ее внешности оставалось что-то мальчишеское, даже в зрелости, а в действиях - хулиганское. В беседе с большевиками не боялась упомянуть царя или Христа, и часто после ее остроумных замечаний начиналась перебранка. Нуждалась в искрах не только из револьвера, который приставили к горлу, чтобы отнять последние сигареты. А от отсутствия любви (не к стихам - молчание на ее стихи она воспринимала как молчание на исчерпывающий ответ, на понятную истину, не к себе, а В СЕБЕ) страдала. Друзей, которые бы вступились за нее, не было - все какие-то мимолетные. Возлюбленных... Возлюбленный - потому что взлюбил (ниже, чем "полюбил", потому что если полюбил, то надолго) и разлюбил. "Женщина тогда гениальна, когда любит, и бездарна, когда ее любит тот, кого не любит она". Внутри нее, как она писала в своем дневнике, бездна, но кто может вместить эту бездну в себе? Только другая бездна. Марина превратилась в зрелую женщину, а взгляд на мир продолжал оставаться детским. Гении - те же дети. Отсюда их уникальность. Люди вокруг изменились. Государство, в котором довелось родиться, разрушилось. Безвременье, смута, грабеж. А ей хотелось крикнуть: "Я оттуда, понимаете? Вы требуете от меня современности, но я не могу, я живу прошлым! В прошлом - все мои любимые, достойные этой жизни, люди! Мне бы родиться двадцать лет назад, попасть в свое детство уже не ребенком, а девушкой - как много бы я узнала прекрасных людей! Может, сейчас бы меня уже не было в живых, но я была бы ближе к тем, кто лежал с восковыми руками у моих ног!" Но - кому? Кто бы послушал? Кто бы обернулся?

В-третьих, она гениальная женщина. Бесспорно. Гениальность ее не обсуждается, а расшифровывается. Многие (противники феминизма, конечно же) считают, что женщина гением быть не может, что у женщины мозг устроен как-то иначе. Ученые доказали: женские и мужские мозги различий не имеют. Шах и мат, аметисты! В чем же заключается гениальность Марины Цветаевой? Из второго пункта моего рассуждения следует, что на мир она смотрела глазами бесполого существа, у которого не было определенного возраста. Таким образом, явление виделось ей во всех аспектах своего проявления: так на него смотрит ребенок, так - женщина, так - мужчина. Возможно, голова ее сочетала все эти восприятия и давала что-то среднее, концентрированное, понятное для каждого (не потому ли на ее стихи молчали?), а может быть, отсекала все грани и оставляла один стержень, острое лезвие истины, которое прочтешь и сразу порежешься (молчали, потому что истекали кровью?). Во многом помогал музыкальный дар, впихнутый в ее неокрепшую личность еще матерью. Даже не помогал - определял. Мама была хорошей пианисткой и бессознательно решила, что все девочки, рожденные ей, тоже будут "музыкантшами". Марина старалась, но слово победило. С детства девочка сочиняла стихи на трех языках: русском, немецком и французском. Слова в ее сознании соединялись в комки, основа которых - музыка. Лексемы постоянно пересекались, бились друг о друга и высекали нужные искры. Искры поджигали фитиль, фитиль - голову, проходило время - и голова взрывалась. Меня поначалу (это начало - лет с пяти) раздражали ее многочисленные варваризмы, но теперь я знаю, что она не могла иначе - это то, что нужно здесь и сейчас. С гением не спорят - ни до, ни после смерти. Хотя смерть гения очень похожа на шутку - он всегда среди нас.

В-четвертых, Цветаева писала не только стихи, но и прозу. "Реальность делает из меня прозаика", - писала она в заметках. Если сравнивать два рода литературы (эпос и лирику), то в данном случае это борьба равных противников. Понять поэзию Цветаевой без обращения к ее прозе невозможно. В прозе самой Цветаевой больше - там все ее страхи, чаяния, очарования. "Окаянные дни" Марины Цветаевой. К Бунину она, кстати, относилась с некоторым снобизмом и предпочитала ему Пастернака. Бунин заставляет читателя любоваться, а Пастернак - работать его душу. Прозы у Цветаевой много. Проза - разная. Больно читать, как к концу жизни гений теряет всяческую поддержку. Из прозы ясно, что Марина Цветаева, помимо поэта, матери, жены, женщины, возлюбленной и монаха, еще и Мыслитель.

В-пятых, судьба делает на гения ставки: либо реальность побеждает тебя, либо ты побеждаешь реальность. Ахматова прожила до преклонных лет (выжила). Цветаева покончила с собой: "Я не хочу умереть - я хочу не быть". Не раз она искала под потолком крюк, чтобы свести с собой счеты. В дневнике она даже подробно оправдывается, почему именно крюк, что остальные средства ухода из жизни ее не привлекают. О самоубийстве Цветаева говорит с детьми. Для нее это вещь обыденная. Не она отныне без мира, а мир - без нее. За два года до трагедии ей приснился сон, в котором она испытала то, что якобы чувствует человек, когда умирает. С большой скоростью она летела вперед ногами. Знала - это смерть. После пробуждения прижала руку к сердцу.

В-бесконечных, так уж вышло, что чем больше ты гений, тем больше ты оторван от жизни. Вот поэтому дар Ахматовой можно поставить под сомнение (только поставить - и сразу убрать). Ангелы, посланники небесные, избранники божьи не знают, как выжить в этом жестоком мире, а когда вокруг еще революция, заставляющая действовать тебя вопреки себе, то есть низко, отказываться от того, что ты впитал с благородным детством, продолжать существование попросту невозможно. У нас нет второй реальности, той, в которую можно уйти, чтобы залечить раны, а после вернуться. Поэтому уходят - только ИЗ жизни. Спасибо, здесь было не очень.


Леди Абсурд

5 комментариев:

  1. Интересно очень, благодарю!

    ОтветитьУдалить
  2. Этот комментарий был удален автором.

    ОтветитьУдалить
  3. Интересно очень, благодарю!

    ОтветитьУдалить
  4. Знаете, неслучайно - ох неслучайно - я так случайно встретила "Кэрол". Первое, что у вас прочитала. И вырваться уже не смогла.

    Так встречают судьбу - вторую половинку. А я - я снова нашла себя. И переродилась.

    И вся моя страсть, с детства непреодолимая, к прекрасному, моя вечная тоска о - в себе - неизведанном, все мое одиночество вдруг оформилось, стало мощным, огромным, понятным, как поток. Выжигающим, как лазерный луч.

    Мне окончательно раскрылись - и ритмика слога, и сила мысли, и глубина чувств, вобравшие в себя и музыку, и танец, и скульптурную красоту тел и лиц.
    Сделали совершенно счастливой - и абсолютно несчастной. Зато безо всякого сора: в моей душе чисто-звонко-хрустально. Не разбилось бы только.

    (Пускай оно будет и здесь).

    ОтветитьУдалить
  5. Но все-таки (и главное): чем же так уникальна сама статья? Когда ты - читатель.

    Когда-то, лет в тринадцать, я очень любила творчество Дэвида Боуи... да, Дэвида Боуи!

    Нет, вот как все было в действительности:
    когда-то, лет в тринадцать, я любила САМОГО Дэвида Боуи, и любила больше, чем то - самое главное - ради чего он однажды окутал звездной пылью бренную Землю. Да, я любила его больше, чем его музыку, и смотрела НА (него, видеоряд), когда нужно было - ИЗ (музыки и зазеркалья его неодинаковых (травма) глаз); и терялся смысл сумасшедшей миссии, превращаясь просто в чуднУю картинку - то в стиле дель-арте, то в футуристически-прошедшего.

    Так вот, в том возрасте моей мечтой было собрать коллекцию всех пластинок, которые выходили в мире (а не только на апрелевской "Мелодии"): все концерты элайв (я живьем - обожаю), и синглы, и экстендед версии, и, конечно, студийную классику; прочитать о нем все, что можно прочесть, выставить на полки видеокассеты с записями всех выступлений и клипами. То есть получить повторяющуюся мозаику - но так и не услышать, что он хотел сказать слушающему (хотящему услышать) человечеству - и мне, только-только ставшей подростком.
    И не было рядом проводника в его мир: родители слушали совсем другую музыку, одноклассники и подавно; поэтому и свалилась в мечты о добытчестве, поэтому и пришлось доходить самой до истины - а могла бы и вообще не дойти, сбиться с пути, оказаться на одной сцене с какой-нибудь... гм - зато с кучей пластинок Боуи под музыкальным центром. Хорошо, обошлось, выбралась все-таки из леса глухих без чьей-либо помощи.

    Так чем же уникальна статья (возвращаюсь)?

    Тем, что она и есть тот самый проводник в мир гениального, проводник, позволяющий видеть правильно - и увидеть ИЗ: глаз, эпохи и чувств - внеэпохальных, вечных (и огромных, как океанические валы - в случае с Мариной Цветаевой).

    Если вы Цветаеву уже читали и поняли (о, нет, ПРОЧУВСТВОВАЛИ) - систематика и немного истории не помешают: возможно, захочется окунуться в нее поглубже - в хроники, в том числе и в видео-, в статьи исторические и проч.
    Если не читали - прочитайте статью. А потом возьмите в руки "Моего Пушкина". И Ее письма.

    И не нужно перерывать горы сопутствующей литературы (если вы, конечно, не занимаетесь профессионально - или лично - изучением творчества гениев или конкретно М.Цветаевой etc), коллекционировать книги о жизни великих в безмерном количестве (о, мой ненужно-мечтательный винил), пытая себя изучением литературных течений и хитросплетений судеб тех тревожных и - позже - трагичных и мрачных лет.

    Не нужно себя пытать, читайте настоящего автора: здесь Серебряный век бежит легкой ладьей по волнам словесности. Но под этою легкостью кроется страшная глубина, и здешний штиль - почти перетянутая чувственная струна, вот-вот должная разразиться штормом. Струна, способная искромсать ваше сердце. Штормом, способным вас потопить.

    Помните! Будьте готовы!

    ОтветитьУдалить