Перечел "Преступление и наказание" и впервые всерьез усомнился в своем призвании. Раздумываю, не бросить ли все, в самом деле. Всегда считал, что творчество - это диалог. Но с кем? С нашей литературной средой, где в почете злоба и посредственность, а главный прием в критике - оскорбление? С обществом? С народом, который нас не читает, с буржуазией, которая читает одни газеты да пару модных книжек в год? Творец сегодня может быть только одиноким пророком, которого точит, грызет потребность сотворить нечто грандиозное. Творец ли я? Мне казалось, что да. Точнее, казалось, что я способен стать им. Сейчас я в этом сомневаюсь, к тому же велик соблазн отказаться от этих постоянных усилий, которые делают меня несчастным, даже когда я счастлив, от этой никчемной аскезы, от этого слепого следования какому-то неведомому зову. Занимался бы себе театром, писал бы время от времени какие-нибудь пьесы, не особенно усердствуя, и скорее всего чувствовал бы себя свободным. Зачем соваться в уважаемое, честное искусство? Да разве я способен на то, о чем мечтаю? А если не способен, к чему тогда все эти метания? Освободиться от этого и заняться разной ерундой! На это шли и более великие, чем я.
Альбер Камю
8 августа 1957
Камю напишет это за 3 года до своей кончины, в 46 лет. Впереди - присуждение 7 октября и вручение 10 декабря 1957 года - Нобелевская премия и в связи с ней речь, в которой он скажет, что "слишком крепко прикован к галере своего времени, чтобы не грести вместе с другими, даже полагая, что галера провоняла селёдкой, что на ней многовато надсмотрщиков и что, помимо всего, взят неверный курс". Полагая... Он не мог сказать резче и откровеннее, он не Сартр, ему и без того хватало пересудов. Его поздние заметки, которые не сравнить с ранними - ранние полны эмоционального максимализма и восторга от наблюдаемых пейзажей - ориентированы на отчаянье и одиночество. В них уже нет витиеватого синтаксиса и изощренных метафор, что могло бы, опять же, сроднить Камю с Сартром. В 1957 он вынужден держать себя в никчемной аскезе, ибо если не держать, можно стать совсем несчастным. Пытаясь быть до предела сдержанным в своих заметках, он опускает руки и решает написать все как есть: об отсутствии диалога, о бездарной литературной среде, о том, как он устал от несвободы и зова творить ради никого. Нельзя усомниться в гениальности творчества Камю - это общепризнанный факт. Еще один факт - не взирая на национальность и время, высокотворческие люди - единое целое, творящее и говорящее, на что общество у(то)порно молчит. Нельзя обвинять кого бы то ни было: ни писателя - в том, что можно было быть чуть менее гениальным и писать, как моя мама любит выражаться, для народа; ни общество - в том, что можно было быть чуточку умнее: разгадывали бы судоку по вечерам, и наверное, был бы толк. Писатель (имеем в виду таких личностей, как Камю - и только) и существует благодаря вечному сопротивлению между "провонявшей селедкой галерой" и его стремлением создать что-либо грандиозное, которое эту галеру, как минимум, опрокинет, и соленая вода вымоет углы, избавив их от чешуи и грязи. Иначе - спустя 57 лет не изменилось ничего. Даже странно, будто литературная ситуация век за веком топчется на месте: гаджеты сменяют друг друга, на носу очередной I-Phone размером с лопату, а буржуазия читает газеты и модные романчики. "Злоба и посредственность" - не то чтобы составляющие нынешней литературной среды, это краеугольные камни современного общества в целом. Более того, это норма, та самая "серая полоса", о которой я скажу чуть ниже. Раздела "Критика" не существует как такового - для конструктивной критики надо очень много знать, надо исключать свой эгоизм, а это не каждому под силу. Зато во всю мощь бытует раздел "Оскорбление": родители учили меня маленькую на оскорбление отвечать кулаком в челюсть, но сейчас вокруг взрослый мир, мир озлобленный и несправедливый (и кулака на всех не напасешься), поэтому каждого, кто родится, нужно сначала обучать жизни в реальном мире, и один из уроков содержал бы отменные ругательства наряду со способом "ретироваться".
"Серая полоса" - это то, что поощряется. В каждое время она разная. Например, "серой полосе" 2014-го года свойственны: "творческая жилка" (за нее принимаются, например, пирсинг или волосы едкого цвета), лишний вес (бодипозитив) или излишняя худоба (анорексия), феминизм и "едизм" ("это жру, а это не жру") (наверное, от них есть какая-то польза, но я ее не вижу), принадлежность к ЛГБТ (по крайней мере, это вызывает у общества нездоровый интерес), косплеи (лучше всего быть менее похожим - так ты умело вольешься в "серую полосу"), фанатизм (от музыкального исполнителя, сериала и проч.), обилие косметики (непримечательную внешность, как правило, надо украсить, и человек использует тонны штукатурки: чем больше, тем лучше), модное чтение (Вера Полозкова ван лав, но мы уже говорим о посредственности, а о ней будет чуть позже). Помешанность на собственном теле (и якобы здоровье/нездоровье) - если обобщить. Я не говорю, что в творческой среде посредственность везде - есть талантливые художники, которые зачастую не так популярны (если популярны вообще), как именно посредственные. Секрет такого творчества прост: посредственность легче понять, никому неинтересно ломать над талантливым мозг. Можно посмотреть на талантливо нарисованный арт, но кому вздумается вникать в текст, например, Камю? Чтобы вникнуть в текст Камю, нужно иметь хорошие мозги. Хорошие мозги сейчас не в моде. Когда-нибудь - лет эдак через 100 - будет модно иметь естественную красоту и интеллект. Умрем и подождем.
Самое интересное, что литературная пропаганда и цензура, распространенные сейчас в России, в обществе, наоборот, не имеют популярности. Русофильство ("будем любить Россиюшку!") рушится на уставшего россиянина со всех сторон (книги, радио, ТВ - все массовое), а ему не до любви - ему лишь бы день рабочий закончился и лишь бы денег на месяц хватило. В защиту моего мнения все: исторические сериалы, которые спонсируются министерством культуры, праздничные акции, даже конкурсы для молодых авторов (сценарии, эссе или просто художественная литература) крутятся вокруг темы "Надо Родину любить". Я ничего не имею против - любить Родину надо. Но где вариативность? Где вечные ценности, о которых писал тот же Пушкин? Если я не пишу рассказы о России, а о, например, человеке отчуждения, то мне не выиграть ни одного конкурса? Когда-нибудь - лет эдак через 100 - государство обратит внимание и на иные в творчестве темы. Умрем, в общем, и подождем.
Что касается общества в целом, невроз его достиг высшей точки развития. В непросвещенные головы ударило самомнение и американская демократия: каждому надо высказаться. И нет бы человек высказывался на общие темы (как например, я), так он лезет в личную жизнь соседа или вовсе незнакомого человека и поганит все что только можно. Больше всего страдают известные люди: в России велико социальное расслоение, и каждый бедняк или средний житель не уснет без того, чтобы написать популярной личности, какая она зазвездившаяся мразь. Когда-нибудь - лет эдак через 100 - люди задумаются, стоит ли оскорблять человека, который успешнее, ведь от этого никому не легче и богаче ты не станешь. Умрем, короче, и подождем.
Человеческое сознание пока не в силах вместить в себя мысль, что главный товар в этом мире - свобода. Чем ты свободнее, тем ты успешнее. Деньги тут не играют роли, разве что они могут сделать тебя более свободным. Но можно стать свободным и без денег. Свобода - это не оскорбление, не радикализм, не одержимость собственным мнением. Свобода - это гибкость, независимость от коллективного невроза и всего массового, наличие собственного мнения и одновременно объективная точка зрения по каждому вопросу, возможность взглянуть на себя, опять же, объективно и - ключевое здесь - парящее над материальным и продажным творчество. Творчество, которое будет полным отражением тебя, а не чаяний одержимого собой общества - в поисках денег и престижа. Тебя - со страхами, проблемами и желаниями. И очень логично, что ты - свободный и в свободе своей неодинокий - не понят большинством, потому что у него иные ориентиры. Поэтому Камю никогда бы творчество не бросил - творчество было над ним, оно им владело и управляло. Управлял им феномен "гениальности".
Конечно, это прописные истины. Это то, что описал Камю, только современным и простым языком, без трагедии и рефлексии. И 100 лет ждать не стоит (я шутила и не шутила одновременно), истина уже здесь. Она не забилась в угол и не рыдает наряду с процентом адекватных людей - она просто "над": стоит лишь оторвать от себя любимого взгляд и поднять его.
Леди Абсурд