7 декабря 2019 г.

Urbi et orbi

Сегодня хочу затронуть тему, которая давно меня заботит — факт, что я много пишу, но не публикуюсь. Меня нет ни в одном поэтическом сборнике, моих рассказов нет даже в интернет-журналах (а те, как выяснилось, еще существуют). ​Электронных версий моих произведений вы не найдете ни на «ридеро», ни на «литресе». Более того, основную часть рассказов я вообще удалила из Сети (которые были включены в «сборник», получивший кучу восторженных отзывов). Почему?

Не буду списывать все на отсутствие должной суммы (деньги можно найти, если захотеть). Причина, скорее, в другом. Во мне.

Я была на писательско-издательском форуме не с целью себя показать — я смотрела, что собой представляет современная творческая единица. Как правило, она тщеславна. Именно за счет тщеславия — желания быть у всех на виду и слуху — единица устанавливает контакты с необходимыми ей людьми, бомбит своими текстами не только почту издательства, но и почту самого главного редактора (узнав ее через рауты). Иным словом, она жаждет, чтобы о ней знали. Я, наоборот, не имею этого желания. Прошел тот возраст, когда я грезила известностью. Я повзрослела и поняла, что мне это не нужно. Достаточно получать удовольствие от самого творческого акта (демиургии). Если я и затрагиваю тему популярности в своих спичах на камеру, то только в ироническом ключе, с целью поржать, в очередной раз покуражиться.

Возьмем автора, который наконец-то стал популярным. Гремит со сцены, получает в харю цветы. Дальше-то что? Новый творческий подъем? Быть может, он просто нарцисс, то есть влюблен в себя? И хочет показать, какой он красивый и талантливый, человечеству? Хм, я знаю, что я красивая и талантливая, и так. Разве это нужно доказывать? Если не докажешь, то что? То, что имеешь, отнимут? Да, возможно, он действительно хочет покрасоваться. Показать этот бочок, другой. Цокнуть копытцем, заржать, сорвать охапку аплодисментов.

Но я очень хорошо отношусь к своим текстам. Я их люблю (я к этому очень долго шла). И я хочу, чтобы они жили — в сердцах и головах других людей. Порой эти люди признаются, что я их вытащила из глубокого кризиса, дала надежду — на любовь и счастье.​ Следовательно, отсутствие тщеславия вступает в конфликт с желанием эти тексты показать urbi et orbi. Нелюбовь к тем, кто осудит, сталкивается с любовью к тем, кто обнаружит в моих текстах спасение. По большей части, я, конечно, не знаю, как то, что я пишу, влияет на людей, но лично моя реакция —​ бурная. Но я же не единственная такая на планете. Много тех, кто хочет вывернуть нутро наизнанку, порыдать и посмеяться одновременно. Моя литература (взять, например, рассказы) непроста, там куча загадок, которые я никогда не разгадываю —​ не Борхес (куда мне!), но что-то из этой оперы. С поэзией еще​ сложнее —​ там нужны читатели с музыкальным чутьем.

Вдобавок у меня нет поддержки. Так скажем, у меня нет той поддержки, которая меня бы устраивала. Я человек, живущий свою жизнь в паре (возможно от того, что я парный знак зодиака). С одной стороны, я не хочу тотального слияния («как сливаются врезающиеся друг в друга капли») и строго стою за независимость, а с другой, я все, что имею, всегда делю на два. Когда ушла моя прошлая любовь, я поймала себя на том, что хочу налить кофе​ в​ две кружки, хочу разрезать этот кекс надвое. И так — во всем. Никто, в общем, меня ласковыми словами не заговаривает, как поет Киркоров (тогда он еще пел песни со смыслом). Мне постоянно надо напоминать, что то, что я делаю, это не блажь, а труд. Что не просто так я на одну главу трачу 14 часов, минимум (8 часов письма и 6 – редактуры с корректурой). Иногда это 20 часов (зависит от объема). Надо напоминать, что я, наверное, талант. Когда получаю такие слова от своих читателей, поднимаюсь духом. Что это? Неверие в собственные силы? Как в них поверить? Это вообще возможно? По-моему, вера в свои силы — это сказка из книжек по саморазвитию.

Я прекрасно знаю, что моя литература (проза и поэзия) – «неформат». Не формат крупных издательств. Я знаю, почему. Знаю, что такое «формат» (спасибо форуму, где я получила основное знание — я инакомыслящая). И даже знаю, что можно сделать со своим «неформатом». Но все равно ничего не делаю. Смотрю, как коллеги по цеху несут книги из типографии, распространяют через небольшие магазины, высылают почтой, презентуют их в камерных клубах на 20 человек, и сижу. Одна коллега сказала, что мне надо срочно издаваться (удивлялась, почему я до сих пор этого не сделала), а я даже не знала, что ей ответить. У меня есть крохотная аудитория, даже поклонники (3,5 человека, но все же) — и как бы… Должно быть что-то еще? «А как этого захотеть?» — ключевой вопрос.

Вчера я снова думала о смерти (и сразу же получила в личку зов о помощи – кошечку выбрасывали на улицу; хоть кому-то я нужна). И сегодня вернулась к этим мыслям, чтобы отринуть их — я не буду держаться за людей (не знаю, как вас, но любовь меня убивает — как я ни стараюсь видеть в ней свет), я буду держаться за литературу. Буду держаться за дело всей своей жизни. Мне не нравится, как пишут молодые​ авторы, но мне очень нравится, как пишу я (так было не всегда, это тоже продукт опыта). Если бы не эта мысль, я бы, наверное, погрузила в болото депрессии и голову тоже (а она пока что торчит и дышит). Уже второй раз дух литературы отводит мой взор от ножа и яда.

Вот такое вот творчество — без социальной составляющей. Есть читатели — хорошо, нет — ну что ж, сама​ почитаю.

Оболочка

Сегодня мы поговорим с вами об «оболочке», а точнее, о том, что эта «оболочка», как ты ни обмазывайся кремами за стопицот тыщ, стареет. Покрывается морщинами, коростой, возрастными пятнами, сединой. Филейные части обвисают, и ты можешь целый день провести за жамканьем этого «старческого слайма». Ну и картину я описала – жить после такого не хочется… Но я шучу, конечно. Не все так плохо, как нам внушают. Все мы умрем, безусловно (и старение – нам об этом строгое напоминание, поэтому так от него и бежим), но и в старости есть своя красота. Я, например, с упоением смотрю на моделей агентства «Oldushka» (мой фаворит – Валентина Ясень). Некоторые женщины, да и мужчины, не то что бы стареют – они переходят на тот этап, когда все метания, касаемые внешности, отходят на последний план. И доказывают тем самым, что человек прекрасен и в 80 лет. При одном только условии - если горит глаз (потому что горит ярким пламенем – душа), а он от многого загорается: от влюбленности, творчества, благотворительности, успехов любимых людей…

С 20-ти до 29-ти лет я смотрела в зеркало с непониманием – я всегда чувствовала себя намного старше возраста, заявленного в паспорте. А из зеркала на меня смотрела девочка лет 15-ти, с макияжем – ну, 20-ти. Представьте, что сорокалетняя женщина попала в тело юной барышни – это как раз мой случай. Не знаю, возможно, я даже в младенчестве заявила об истинном возрасте своей души. Бабушка говорила, что в роддоме я была самая серьезная (тот самый взгляд «я вас всех ненавижу»). Даже прозвище мне дали – Завхоз (я начинала кричать первая в палате, после чего все детишки просыпались и тоже начинали кричать). В школе я не понимала психологии детей. А дома – психологии взрослых. Наверное, поэтому я углубилась сейчас в эту науку – мне действительно интересно узнавать человеческие мотивы. Люди – это такая нация, знаете ли… Таинственная, если долго царапать ключиком.

Я играла с детьми, даже была «заводилой» (как в роддоме), но никогда не находила с ними близости. Больше всего мне нравилось садиться на подоконник, открывать форточку, откуда я слушала гул фабрики (фабрика закрылась, и гула теперь этого нет), и писать стихи – о том, что остается только «слезы лить и в мире фальши просто жить» и что моя участь – это одиночество (и это в 10 лет). А еще – открывать томик Цветаевой, Пушкина или Тютчева и представлять, как я спускаюсь по лестнице в длинном платье и перчатках по локоть, а внизу гремит бал. Та еще фантазерка была. Меня все время несло – назад, к ушедшим эпохам. Это я сейчас пытаюсь разобраться в современности, словно все время спала и вот очнулась. Какой век? 21-й? Боже ж милостивый!

Я не выносила молодости. Как там говорят? «Не вывозила». Во-первых, все тебя считают идиоткой, особенно родители. Во-вторых, постоянно что-то от тебя требуют (те люди, которые сами не идеал). В-третьих, ты еще не знаешь, чем ты хочешь заниматься, кого хочешь любить и умеешь ли любить вообще (я впервые полюбила в 20 лет, а до этого думала, что моя «любилка» неисправна). В-четвертых, там же одиночество страшное, даже не знаю, какое страшнее – детское или юношеское (потому что в детстве мыслей о смерти, к счастью, не возникает). В-пятых, жизнь дает тебе пинка кованым сапогом (расхожий мотив моей поэзии тех лет). Столько всего сваливается на твои хрупкие, дрожащие плечи, что ты готов просто лечь в сугроб, под кустик и уснуть там до весны. Ну, лично я об этом мечтала, когда шла ранним утром из деревни, где я жила, до школы, а это примерно 7 км. Одним таким утром я поскользнулась (несла тяжелые сумки) и вывихнула себе плечо. Встаю на колени, поднимаю зареванные глаза к звездам и кричу: «Господи, за что?!» Жалко, камеры рядом не было – классика кинематографа была б. Но я поднялась, отряхнулась и, рыдая, пошла дальше. Вот он, символ всей моей жизни.

Я думаю, именно в это десятилетие (20-30) рождаются самые тяжелые мысли. Там столько борьбы – с собой, ​ с людьми, за существование вообще, что диву даешься – как такой маленький, хрупкий человек может со всем этим справляться. Откуда в нем столько сил. Так и поверишь в прошлые жизни, где ты и камни на спине таскал, и кнута отведывал, и на войне убивал (а потом самым жестоким образом убивали – тебя).

Так вот, я смотрела в зеркало и не видела там себя такой, какой я видела себя внутри. И одежда была – не моя. Это уже потом я буду покупать вещи, которые впишутся в мою картину мира. Туда же попадут и драгоценности, пришедшие ко мне из снов (когда покупаешь вещь, которую ты уже видел). И чего уж греха таить, я до сих пор крайне аскетична в одежде, потому что то, что я вижу на себе в голове, купить пока нет возможности, а то, что мне предлагают обстоятельства, покупать совсем нет желания. Поэтому и хожу в вытертых джинсах и свитере, у которого засучиваю рукава. Спасает то, что мне в моде отказано и я могу носить всякую дрянь, списывая на это.

Тоже самое и со стрижкой. Я не раз меняла цвет волос, длину, и не находила то, что устраивало меня бы до конца. Это не вопрос «нравится / не нравится», это вопрос соответствия образу в моей голове («попала / не попала»). Наверное, нынешний вариант ближе всего к истине. И, конечно, как ты ни красься во все цвета радуги, все равно ты придешь к своему настоящему цвету – потому что Бог не дурак. Я все еще думаю, что перекрашивания – это попытка убежать от себя.

По мере приближения к 30-ти, а там – и к 40-ка, мой страх, вызванный этим глобальным несоответствием, уходит. Я чувствую, как «оболочка» обрастает «симптомами мудрости» так же, как уже давно обросла ими душа. Буквально – как срастаются душа и тело. В результате чего все меньше мятежных мыслей о смысле жизни, а если они все же возникают, я стараюсь себя одергивать: «Хватит рыдать. Тебе не 20-ть». Был у меня случай, когда во время «медитаций» (у меня это разговоры с собой), я из будущего ворвалась в сознание и дала себе таких «люлей» за эти самобичевания, что мне даже неудобно стало. Об этом, если что, пишет Кехо. Как он из настоящего обращается к себе из прошлого. Но так можно и к себе будущему обратиться, и наоборот. Время, как известно, не линейно. Все существует в этот самый момент. Сейчас.

Возможно, это «слияние» связано с тем, что я решила многие свои психологические проблемы, идущие, как мы знаем, из детства. Не все, конечно. Я даже не знаю, можно ли решить их все (и тогда Вселенная схлопнется?). Я решила то, что мне мешало транслировать в мир то, что у меня есть. И появилась та самая «внутренняя гармония» – явление очень интересное, а вот словосочетание уже вызывает рвотные позывы, так его в последние годы много.

Я давно перестала называть себя «девушкой», теперь я женщина (долго привыкала к этому слову). Тут мне очень феминизм помог – я поняла, что мне на самом деле повезло в генетической лотерее. Я не мужчина, живущий по науськиванию тестостерона, а прекрасная женщина, которая, конечно, может порыдать в подушку, но наутро все равно войдет в горящую избу. Я женщина, и я восхищаюсь женщинами – такие они замечательные: ранимые и сильные, добрые, а когда надо – злые, забавные до колик, ищущие смысл бытия каждый день и час, творческие и душой своей обволакивающие. И если понятые, то исключительно женщиной. Не мужчиной.

Так что с годами отражение в зеркале меня все больше радует. Появляются морщинки – и я счастлива. Седина. А главное – мудреют глаза. Уже нет этого оленьего взгляда, когда хочется пригласить олененка на свое плечо, чтобы тот порыдал от души. Очень хороший совет вам даю: представьте, как вы, уже взрослая, разговариваете с собой маленькой. Объясните ей странное поведение взрослых. Скажите, что она ни в чем не виновата. И главное – что все будет хорошо. Иным словом, успокойте ее. Помогает в формировании взрослой модели поведения. Все чаще вы будете видеть во взрослых – детей, особенно в родителях (я со своими, как с малышами, разговариваю). Многие поступки совершают обиженные на жизнь дети, а не, как мы считаем, злые взрослые. Ребенок – смотрит на всех снизу вверх, когда взрослый – сверху вниз, но не высокомерно, а так, как будто он – это богатство, которое он хочет раздать миру (и еще останется).

​А вообще, если копать еще глубже, мы обнаружим, что в человеке собраны все стадии взросления. Более того, гендеры. Он и ребенок, и старик, и женщина, и мужчина. Я, конечно, не показатель, но я чувствую себя всегда по-разному. Периодически во мне больше мужского, чем женского. На следующий день я прыгаю козленком. А с утра – задвигаю за жизнь, как будто мне 100 лет. Опять же, не знаю, как у других. Возможно, это я достигла каких-то высот в самоопределении (что, безусловно, помогает писать все мои тексты, где нужно быть разными людьми). Я тут сказанула, что писатель должен знать все – это практически так (потому что знать все невозможно). Но писатель еще должен быть всеми и всем. Как-то мы на уроке риторики писали текст от имени неодушевленного предмета, так вот – этим предметом тоже надо быть.

13/15/18/19

Нашла в архиве опросник Пруста, который решила переответить.

1. Какие добродетели Вы цените больше всего?

2013: Для меня до сих пор понятие "добродетель" слишком расплывчато.
2015: Добродетель - это то, что нужно ценить без.
2018: Терпеть не могу слово "добродетель". От него нафталином несет.
2019: Я ценю добродетель в целом. Ее нельзя препарировать.

2. Качества, которые Вы больше всего цените в мужчине?

2013: Сила воли и ум.
2015: Человек не состоит из качеств. Он либо "твой", либо "не твой".
2018: Ничего.
2019: Хотелось бы что-нибудь там ценить, но что-то не ценится.

3. Качества, которые Вы больше всего цените в женщине?

2013: Чувствительность, эмоциональность, позитивность, детскость, эстетизм и творческое мышление.
2015: Человек не состоит из качеств. Он либо "твой", либо "не твой".
2018: Артистичность, остроумие, одержимость любимым делом, определенность вкусов, решительность.
2019: Я ценю в женщине ВСЁ.

4. Ваше любимое занятие?

2013: Придумывать сюжеты (особенно диалоги), строить гипотезы, слушать музыку, анализировать поведение и слова людей, метафоризировать бытие.
2015: Все, что связано с литературой и русским языком.
2018: Писать стихи и прозу. Шутить.
2019: Все, что вы прочитали.

5. Ваша главная черта?

2013: Такой нет.
2015: Выживаемость.
2018: Относительность.
2019: Самоирония.

6. Ваша идея о счастье?

2013: Счастье - это когда ты доволен тем, что у тебя есть, и окружающими людьми. Утопия, к которой надо стремиться.
2015: Познать Бога через себя.
2018: Счастье - это нескончаемая внутренняя правда.
2019: Перестать сомневаться.

7. Ваша идея о несчастье?

2013: Не понять самого себя.
2015: Перестать быть Человеком.
2018: Предательство близкого человека.
2019: Несчастье того, кого любишь.

8. Ваш любимый цвет и цветок?

2013: Голубой. Ромашка.
2015: Палитра. Полевые.
2018: Ярко-синий. Все полевые.
2019: В последнее время сочетание красного и зеленого. Растущие в поле.

9. Если не собой, то кем Вам хотелось бы быть?

2013: Только собой.
2015: Собой.
2018: Кошкой, конечно.
2019: Странный вопрос, если «мир – это я».

10. Где Вам хотелось бы жить?

2013: Всегда рядом с любимыми людьми и неважно где.
2015: В Российской империи конца 19-го века.
2018: В стране, где всегда тепло.
2019: В Серебряном веке.

11. Ваши любимые писатели?

2013: В творчестве каждого писателя можно найти свои "гениальности".
2015: Чехов, Бунин, Андреев, Набоков, Сартр, Камю
2018: Камю, Сартр, Набоков, Бунин, Андреев, Чехов, Татьяна Толстая
2019: Все перечисленные и я, конечно.

12. Ваши любимые поэты?

2013: См. ответ на вопрос 11.
2015: Мандельштам
2018: Цветаева, Рильке, Кузмин
2019: Все перечисленные (Рильке – в переводе Микушевича и моем) и Леонид Губанов

13. Ваши любимые художники и композиторы?

2013: Художники: Дали, Магритт. Композиторы: Равель, Вагнер, Рахманинов, Чайковский.
2015: Х: Магритт, Дали, Саврасов, Куинджи, Грабарь, Врубель... К: Равель, Вагнер, Чайковский, Рахманинов...
2018: Плюс: художники - Мунк, Моне, Ван Гог. Композиторы - те же.
2019: Художники: Мунк, Ван Гог, Дали, Магритт, Врубель, Саврасов, Куинджи, Грабарь, Моне, Ляйбль, Максфилд Пэрриш. Композиторы: Равель, Вагнер, Рахманинов, Чайковский. Пропустила многих, конечно. Всех не упомнишь.

14. К каким порокам Вы чувствуете наибольшее снисхождение?

2013: Гневливость.
2015: Которые помогают гению творить.
2018: Ни к каким.
2019: Я такая размазня, знаете ли. Все пороки могу оправдать. Еще и профессия такая – можно убийцу описать невинной овечкой.

15. Каковы Ваши любимые литературные персонажи?

2013: Бунтари, мизантропы, гении.
2015: Гении. Сильные личности.
2018: ...и одиночки.
2019: Женщины.

16. Ваши любимые герои в реальной жизни?

2013: Те, кто творят искусство.
2015: Гении. Сильные личности.
2018: Гении.
2019: Женщины, ахаха.

17. Ваше любимое блюдо, напиток?

2013: Все новое, оригинальное.
2015: Новое блюдо. Газированная вода, студеная вода из источника и черный чай любимой марки.
2018: Борщ, сухой мартини.
2019: Я окончательно русифицировалась. Борщ, блины с икрой и водка.

18. Ваши любимые имена?

2013: Василиса, Ярослав.
2015: Имена моих будущих детей.
2018: Таких нет.
2019: Мне кажется, я с ума сошла в 2015-м. Нет у меня любимых имен. Я даже свое не люблю.

19. К чему Вы испытываете отвращение?

2013: Тупость; псевдоинтеллектуальность; низость; безразличие; молчание, когда нужно говорить; сплетни; несправедливость; мещанство; отсутствие чувства меры и стиля.
2015: К популярной бездарности и массовой культуре, хотя это одно и то же.
2018: Грубость, невежество, понты, мещанство, пошлость.
2019: Ну я и снобка… К снобизму я испытываю отвращение.

20. Ваше состояние духа в настоящий момент?

2013: Главное - он есть.
2015: Прозрачное.
2018: Отчаянное.
2019: Стоическое.

21. Ваше любимое изречение?

2013: Наверное, оно будет сказано в будущем. Надеюсь, что мной.
2015: Нет настоящих. Настоящие пали от любви смертью храбрых.
2018: Ну, если я ждала его именно от себя, то это "Возьми, Адам, свое ребро. Давай расстанемся с тобою".
2019: Давайте это будет фраза из моего сна. «Из всех разбитых кружек ты можешь склеить одну хорошую».

22. Что вы больше всего цените в Ваших друзьях?

2013: Ценю в друзьях, прежде всего, то, что их нет.
2015: То, что их нет.
2018: Их отсутствие.
2019: Они прикольные.

23. Что является Вашим главным недостатком?

2013: Жестокость в отношении любимых людей.
2015: Бессилие.
2018: Уныние.
2019: Наверное, уныние. Да. Надо «прорабатывать Сатурн» - попрыгать на батуте.

24. Ваша любимая птица?

2013: Жаворонок.
2015: Свободная. Жаворонок - пример жажды жизни.
2018: О да, жаворонок!
2019: Они все замечательные. А так – Сирин.

25. Что вы больше всего ненавидите?

2013: Медлительность ума и действий.
2015: ---
2018: Русский менталитет.
2019: Систему.

26. Способность, которой вам хотелось бы обладать?

2013: Отсутствие усталости.
2015: Любовь к себе.
2018: Любовь к себе.
2019: Не требовать от себя слишком много.

27. Как Вы хотели бы умереть?

2013: В объятиях любимого человека.
2015: От счастья.
2018: В окружении детей, внуков и опубликованных книг.
2019: Не хотела бы.

26 ноября 2019 г.

Сиротство как блаженство

Я живой человек, не андроид, не засланный казачок с другой планеты, поэтому я, как и все, училась в школе. Я не вспоминаю это время с благоговением. Скорее, со светлой печалью. Надо было задуматься о том, как все пойдет, после того, как мы с бабушкой опоздали на 1-е сентября и пропустили часть «линейки». Помню, по дороге какая-то женщина совала мне в руку яблоко, а гладиолусы – в другой руке – тоже были чужими. Я чуралась толпы, этих детей, а на фотке вышла – единственная – с лицом «я вас всех ненавижу».

Я сидела на 1-й парте с девочкой Машей, и мама подтолкнула меня, сыча, познакомиться. Вот так я заводила дружбу – благодаря пинкам. Кстати, так я знакомилась ДАЖЕ в университете. Не было у меня потребности кинуться к человеку на грудь с обещанием вечной дружбы. Да и ко мне не кидались.

Из младшей школы я помню только отдельные кадры. Вот мама ругает за 4-ку (я была круглой отличницей). Вот меня ругают за срач в портфеле (потому что нашли там трехнедельную булку). Вот я ставлю мальчику подножку. Вот я беру портфель и с размаха бью мальчиков, которые обзываются. Вот я играю в хоккей палкой, а вместо шайбы – консервная банка (каток – канава у школы). Вот я стою в дверях класса и смотрю, как девочки прыгают возле нашей учительницы и завязывают ей бантики-косички, а я, восьмилетняя, думаю, что никогда до такого не опущусь. Вот мы прыгали с Машей через канавы, и она зацепила полные сапоги воды, и мы, две дурочки, садимся на пригорок их сушить. Вот я совершенно одна, мне скучно идти со школы домой, и я ломаю ветку ясеня и делаю себе самокат (по снегу). Вот я в одиночестве съезжаю на портфеле по ступеням магазина. Вот я бьюсь головой об дверь, потому что не могу выучить таблицу умножения на «9» (меня заперли в комнате). Вот мне угрожают сжечь все вещи, вот даже открывают створку печки и что-то бросают в пепел, а я реву и захлебываюсь, не могу связать и двух слов.

С 5-го класса у меня появились подруги, с которыми я училась и в техникуме – пошли туда всей толпой. Но это были не те подруги, с которыми чувствуешь родство. Таких подруг, к сожалению, у меня не было. Я была командиром класса, помогала классному руководителю, делала контрольные по немецкому сразу 2-ум вариантам (все мальчики списывали у меня). Смотрю на мальчиков с интересом, но они интересуются другими, а я для них просто друг. Мирюсь и с этим. Представляю, что меня на выпускном пригласят на танец, но никто не приглашает, я сижу одна, а напоследок у меня протыкают иголкой воздушный шарик. И я сижу, такая красивая, с разорванным шариком в руке, а в глазах стоят слезы.

Я давно пишу стихи, и они становятся моей отдушиной. Показываю учительнице литературы, но ничего в ответ не получаю, кроме пожимания плечами (до сих пор в шоке — как можно было ТАК, то есть никак, отреагировать???). Пишу и прозу – только она мне помогает ослабить то тотальное одиночество, которое чувствую с рождения, потому что там, в моих детских опусах, всегда много друзей. Настоящих. Не таких, как лучшая подруга, которая, когда приезжает ее брат, поддерживает его оскорбления в мою сторону. Но я все прощала, я очень ее любила. Она, не побоюсь этого слова, была моей первой любовью. Иначе я не могу объяснить, почему я прощала ей все раны, которые она регулярно – твердой рукой – мне наносила.

Из предметов я очень любила геометрию. Сначала ее не понимала (много пропускала из-за постоянных трагедий), а потом бабушка объяснила азы. Так и втянулась. Помню, как лежала в палате для смертельно больных детей (нам всем оставалось несколько месяцев) и читала учебник биологии (я читала там запоем, выпрашивала книжки у соседей по койкам) – улетел за пару дней. Терпеть не могла писать сочинения – любые ограничения вызывали у меня приступ гнева. Впрочем, мало что изменилось.

Самостоятельно стала изучать астрономию. Объясняла ее крохам, которые тянули меня во все стороны за футболку – так меня, школьницу, любили детишки с нашей улицы. Но в школе ни с кем особых знакомств не заводила. Я скорее наблюдала за всеми – что этих детей интересует, во что они играют, как проявляют симпатию. На любовный интерес в свою сторону вообще не рассчитывала – уже тогда я поняла, что мальчиков интересуют девочки другого склада: те, кто, например, хлопал глазками и просил купить леденец, кто бегал в коротких юбочках и громко визжал.

Но я не была оторвана от коллектива – ко мне относились хорошо. Как-никак отличница, остов класса. Мы вместе разыгрывали учителей, вместе шли к директору, играли в футбол пластиковой бутылкой или «царь горы». Любимое развлечение — кидаться пеналами или бросать монетки об школьную доску (они так прикольно отскакивают). Меня не травили, как это было на последних курсах филфака. Просто я была бедно одетой девочкой, у которой ножки и ручки тоньше лютика. У которой не было денег даже на еду (из-за того, что моя мама – мать-одиночка, организовали бесплатное питание). Но даже питание в школе не спасало – дома все равно были пьянки (я жила в доме с разбитыми окнами) и редкая закуска. Было так, что я жила и ела у подруги. В один из таких дней на моих глазах брат моей мамы покончил с собой, но это уже совсем другая история.

В техникум я пошла после 9-го. Там я – с подружками из школы - училась на бухгалтера. Именно тогда я поняла, что не хочу связать свою жизнь с экономикой. Я смотрела в окно и думала: «Неужели я до конца жизни буду считать эти цифры?» И обязательно потеряешь где-нибудь одну копейку и ищешь ее по всем проводкам, статьям…

Там я впервые вышла на сцену, играла в комических постановках, вела мероприятия и даже участвовала в драматических спектаклях. Естественно, это была не моя инициатива – меня каждый раз пинали (как было с дружбой). Отдушиной были уроки литературы, я писала огромные сочинения по творчеству классиков, а преподавательница качала головой и говорила: «Мне кажется, тебе надо идти на учителя русского языка и литературы…» Я даже помню, что ей ответила: «Глубоко сомневаюсь». А она засмеялась: «Это ж надо так сказать… ГЛУБОКО СОМНЕВАЮСЬ». Спустя годы я в этом техникуме буду на ее месте, преподавать русский и литературу. Она зрела в корень. А ведь даже директор крутил пальцем у виска: «Ты на филологический пошла? После экономического???»

Все эти 11 лет я искала взрослого человека, который заглянет в меня и скажет: «У тебя талант. Ты должна писать стихи, прозу. Литература – это не блажь, это серьезное занятие. А еще — тяжелый труд». Но так его и не нашла, даже на филфаке (представьте себе). Все время была одна, а любую симпатию в свою сторону воспринимала как шутку. Впрочем, характер остался тот же… Я очень странно отношусь к хорошим словам в свой адрес – настолько привыкла к плохим.

В моей тогдашней жизни было очень много горя, и я – дневником, творчеством – спасала себя от чувства брошенности и повсеместного непонимания. Тогда я поняла, что сиротство при живых родителях – бывает, что это блаженство на самом деле (как у Ахмадулиной — в стихе), а не трагедия вселенского масштаба. Дикий, одинокий, бьющийся носом о стены щенок, вот кто я. И я периодически возвращаюсь в эту покинутость всеми (особенно по ночам) — и чувствую, как перехватывает дыхание: от счастья.

Яблоко — из памятника


Когда проводила опрос в «сторис», получила предложение написать, что такое для меня сны. Подумала я и вот к чему пришла: сны настолько много значат для меня, что я могла бы написать о них книгу.

Мир сновидений — это не только подсознание, которое может прийти вам в виде дома (дом — это символ вашей психики; в зависимости от того, какой это дом, можно разобраться в вашем нынешнем состоянии), но и путешествие души. Куда? Да даже не вглубь себя (мы часто во сне перевариваем то, что произошло за день, и получаем в виде символов подсказки от наших ангелов-хранителей), а в другие реальности. Полетав там достаточно, я сделала вывод, что это такие же реальности, как наши, только без низкочастотной материи. Ее можно имитировать, но насладиться в той мере, в какой мы наслаждаемся материей здесь, не получится. Как пишет Майкл Ньютон, автор исследований по прошлым жизням, мы можем создать ТАМ, то есть в Мире Духа, апельсин, но это будет совершенно другой апельсин. Наш — гораздо вкуснее. Я знаю, о чем пишу — я создавала яблоко и ела его. Причем взяла кусок ПАМЯТНИКА (он был мягким, как пластилин) — это и послужило материалом. Нужно было от чего-то оторвать кусок, вы уж простите.

Накануне я встретила во сне своего ангела-хранителя (находится всегда слева, наш внутренний голос) — занятное знакомство. Наконец-то я его увидела (и то боковым зрением), а то все голос и голос. Тот самый, кому я жалуюсь постоянно — ловлю себя во сне на том, что прямо-таки убиваюсь, рыдаю в три ручья, так я устала от одиночества и тяжести жизни. Просыпаюсь и думаю: да вроде бы ничего, жить можно. И чего так рыдала? Вот оно — отличие души от личности. Во сне вы больше душа, чем личность (от личности обычно остается анализ). Ангел-хранитель (добрейший мужчина с длинными волосами) учил меня создавать людей во сне (вызывать их). Предметы я создавать умею, а вот с людьми пока сложновато. У человека, которого ты хочешь призвать, есть воля, вдобавок он может быть занят (или поставил защиту от тебя, если очень крутой). Но ничего, припрется в другой раз — когда не ждете. По щелчку пальца никто к вам не явится. Не знаю, каким надо быть гуру, чтобы явить перед собой кого-нибудь. Но, наверное, и это возможно.

Сейчас я концентрируюсь во сне лучше, чем раньше. Если не концентрироваться, ты ничего не сделаешь и ничего не запомнишь. Ах да, еще я могу удалять людей из сна — тоже классная штука. Взмахнула руками, и человека уже нет — ты его отослала домой, в постельку. В жизни бы так: не нравится собеседник — а иди-ка ты из моего личного пространства! Поначалу было очень сложно, я постоянно проваливалась в типичное сознание сна (когда веришь во все, что видишь). Главное — убрать страх (из сна тоже). Если ты боишься или находишься в «раздрае», ты не взлетишь, не проникнешь в другое пространство (из того, в котором находишься), не создашь свою реальность. Мне была послана такая мысль: страх — это вода в топливе. Все как в жизни. Находясь в заложниках у страха, ты не встретишь настоящего себя и не реализуешь то, что в себе несешь.

Реальностей очень много. Мы живем лишь в одной из них, не в самой лучшей, кстати. Остальные существуют параллельно, и мы туда отправляемся в моменты, когда лишаемся оболочки — тяжелой, как бетонный блок. Я путешествовала во сне из одной в другую — специально, чтобы проверить. Это как прыгать через стенки плотного мыльного пузыря. В некоторых только белый шум (вы знаете, как он выглядит, когда в телевизоре нет сигнала). В общем, «Матрица» — это не просто фильм, это откровение. Публичное заявление. Надо бы его пересмотреть.

А между реальностями — густая темнота, небытие. И ощущение, что она не пустая, а заполнена бдящими — чтобы ты успешно преодолел все эти ходы и вернулся назад, не застрял. Когда я перелетала из одной реальности в нашу, мне в этой темноте свистели песенку (как знак, что сеанс завершен), и это было крипово до усрачки. В эти «перелеты» между сном и реальностью постарайтесь задерживаться подольше — можете узнать о себе и других много нового. Например, почувствовать чувства другого человека — к вам. Или — людей. Возможно, даже мысли можно прочитать, но я, опять же, не гуру, я только учусь. Когда я впервые почувствовала чувства других людей ко мне, я была страшно поражена — так это было ново. Я знаю, что чувствую я, но ощущать чувства другого человека — это принять наконец-то те сигналы, которые тебе посылали несколько лет подряд. Признаюсь честно, я чуть ли не плакала. От восторга.

Во сне меня постоянно чему-то учат. Часто объяснение материала происходит на драгоценных камнях (и моя деятельность там тоже с камнями связана — в камнях разного цвета разная магическая сила). Я называю учителей «опекунами». У меня этих «опекунов» там с десяток — многих я не знаю. Все, что они вкладывают в меня, я, естественно, не помню. Приношу из сна только отдельные реплики. Но общаюсь я с ними так, как будто всех их хорошо знаю. Я открывала уникальную книгу знаний, где собрано ВСЕ по конкретным темам, то есть тема «Россия» — и ты читаешь все, что было и есть — о России. А в свободное время мы просто летаем с другими душами. Можно сказать, резвимся. Помню, залетели в собор, который был на ремонте, и спускались там по длинным полоскам ткани, да так, видимо, шумели, что охрана пришла. Быстро удрали.

Что касается связи с другими душами (людьми — здесь), все расписано заранее — роли, реплики, действия. Вам нужно только следовать чутью, внутреннему зову. Действовать, как велит сердце (зачастую это противоречит разуму, то есть личности). Слушать голос, ведущий вас по жизни. Я видела сцену, где мы, души, зависнув в небытии, учили роли в конкретном сценарии, только не запомнила ничего (и не должна была). Мы даже договариваемся заранее с теми, кто нас обижает — не поверите, но это их роль. У Майкла Ньютона очень хорошо об этом написано. Я не приняла сразу то, что написал Ньютон, на веру. Конечно, я сомневалась. Очень много скепсиса было во мне — относительно устройства Мира Духов и этих ролей. А потом, в Грузии, на берегу моря, мне приснился сон — как мы, я и еще несколько душ, обсуждаем новый сценарий. И это было не сразу после прочтения Ньютона (того я очень давно читала), так что это было, как минимум, удивительно.

И, наверное, последнее здесь. Секс, поцелуи, физический контакт в целом — это символ, отдаленно напоминающий связь душ в нематериальном мире. После каждой души остается уникальное послевкусие (как после секса — здесь). И у каждой души оно разное. Совпадений не бывает. Иногда это послевкусие я чувствую и в реальности. С каждого человека, близкого мне, я считываю что-то вроде «шлейфа». А там, во сне, души просто обнимают друг друга (это крайняя степень близости), берут друг друга за руки (так может передаваться информация). Души очень много играют (с энергией), водят хороводы (это символ). Общаются, естественно, мыслями — слов там почти нет. Часто мысли заменяют ощущения, их я из сна и притаскиваю обычно. Вот сейчас поняла, что именно сны помогли мне избавиться от тотального чувства одиночества. Я чувствую, что я специально помещена в изоляцию от социума (не в тюрьме, но с большинством не нахожу связи) — чтобы эту изоляцию принять и тем самым преодолеть. Там — во сне — я постоянно в какой-то толпе. Там меня любят больше, чем здесь, однозначно. Но и здесь — пытаются любить (спасибо всем за это). Да только вот любви всегда недостаточно...

И да, в моей жизни все хорошо. Мне не от чего сбегать. Я счастлива. Так что это не попытка уйти в «лучший из миров». Предвосхищая вопросы — я не читала специальных книг, не практиковала осознанные сны по методикам. Просто это — для чего-то — есть.

25 ноября 2019 г.

Волна


Пару дней назад снился берег моря. Я так по нему истосковалась, что вскрикнула: «Я хочу тут жить! Это мое место!» И нас — под визг и хохот — окатило волной. Ну что, сегодня я сняла там, во сне, квартиру и хожу на пляж, смотрю на волны. Это остров. Моя квартира у берега, где море фиолетовое и волны выше, купаться там трудно, приходится ходить на другую сторону — высокие волны там редки. И думаю, это все же океан, а не море. Позже вспомнила, что в другом сне, задолго до переезда, я ехала по острову на трамвайчике — это была своего рода экскурсия. Это был центр города — удивительные храмы с эклектичным стилем, рыжие высотки, радостные жители, многие танцуют.

Там всегда лето, а сейчас лишь середина года (не ноябрь). У берега, не в центре, домики больше похожи на дачные. Много заборов, но никто не будет ругаться, если зайдешь на чужую территорию. Если люди не на пляже, то расстилают прямо в парке ковры и лежат там, беседуют. Много молодежи.

Все души, которые со мной связаны, прилетают туда.

Острова блаженных?

«Сердцем ни дум, ни заботы не зная, они безмятежно
Близ океанских пучин острова населяют блаженных», — Гесиод.

Основная тема этих снов — волны. Они накатывают на берег, поднимают брызги, окатывают с ног до головы (меня тоже), и никто не боится, не отпрыгивает. Будто это благость. Будто так тебе дают силы — Силы. И если идёт волна, конца и края ей нет.

Через океан

Фиксирую самые важные вехи. Люк Дженнингс, тот самый автор, по романам которого сняли мой любимый сериал «Убивая Еву», написал, что читал мои стихи (хорошо читает на русском, видимо) и они прекрасны, вдобавок в третьей части трилогии будет персонаж по имени Кристина (он даже знает, как меня на самом деле зовут!). Мое сердечко окончательно растаяло. Это такая честь для меня — быть в голове автора американских бестселлеров!

Нападение мужиков в центре Москвы


Ничего не предвещало беды. Мы шли по центру Москвы, я, надевая на голову капюшон, говорила, что хочу стать невидимкой, как сзади на нас, двух хрупких барышень, нападают два бугая и блокируют нам руки своими ручищами. Я, естественно, вырываюсь, но парень не отпускает. Бессилие — это ужасно, девочки. Я даже не успела закричать, в таком была шоке. Спустя 5 секунд эти дебилы все-таки расслабили руки и нам удалось вырваться. Оборачиваюсь — бородатые парни. Хотелось бы написать, что на лице их была самодовольная ухмылка, но там не было ничего. Просто тупое лицо. Ни единой эмоции. Ни сожаления, ни даже попытки извиниться, мол, девчонки, сорян, что-то нас занесло. Нет, для них, видимо, это нормально. Только на что они рассчитывали? На то, что я обоссусь кипятком от счастья? Или что? Прыгну на руки и скажу: «Побежали трахаться»? Я должна была потечь, зарывшись носом в эту бороду? Господи, это были те самые варвары, про которых я регулярно пишу гневные спичи (и, видимо, писать буду). Те самые мужики, которых я люто — теперь уже люто — ненавижу. Они хотят, чтобы их не хейтили? Чтобы феминистки дали им по конфеточке (да и вообще — дали)? Да вот х... Вагина!

Я крикнула, что у них мозгов нет, и шла до кафе, постоянно оборачиваясь. Мне все казалось, что они за нами следят. Так паранойя и появляется. И фобия — тоже. Я теперь отлично понимаю женщин, которые носят в кармане перцовый баллончик. Я бы носила такой — с мочой орангутанга.

Картечью


Моего совета никто никогда не спрашивает (по двум причинам: 1) россияне – очень гордые, 2) никто не знает, что я прошла через ад – чтобы стать такой, как сейчас), но я все равно говорю: если ты тушуешься, боишься вещать на публику (даже в интернете), обращай внимание на содержание своего высказывания, а не на то, как его воспримут (по-твоему, конечно, осудят, поэтому ты и молчишь). Не на форму и не на реакцию. Потому что основное в речевом акте – это твое самовыражение. Конечно, нужно не забывать о соблюдении норм, потому что те обеспечивают понимание этого содержания: так я «критиканула» автора, который ставит запятые в местах, где ему чудится пауза (мы-то знаем, что пауза обозначается тире). И тут встал извечный вопрос: а что же все-таки главнее? Форма или содержание? И стала я перед сном ворочаться, думать, записывать десятиминутные голосовухи с размышлениями на эту тему (бедные слушатели!)

Здесь не будет парадокса. Все довольно ясно. Если ты самовыражаешься не в искусстве, а например, пишешь твит, то делай с ним все, что захочешь. Расставь буквы в обратном порядке, лишь бы это выражало твое внутреннее состояние. Но искусство – обязывает. Потому что в искусстве есть еще и тот, кто будет это искусство воспринимать, а затем трактовать (дай Бог всем «трактовалки» хорошей!). Поэтому я считаю, что главенствует в искусстве как раз форма, а не содержание. Да, там не должно быть «пустой пустоты», на чем-то эта форма должна держаться, но красота – языка, стиля, личности автора – должна довлеть. Как я говорю: у Набокова я буду восхищаться даже списком покупок, потому что уверена, это будет красиво. Форма должна быть безупречной. Ну, или практически безупречной – небольшой изъян вносит дыхание жизни.

Поэтому фраза «не думай о том, как воспримут» относится скорее к жизни в целом, к реализации того, что накопилось. А что накопилось? Желание петь, танцевать, говорить, рисовать... Смысл в том, чтобы не срубать на корню «души прекрасные порывы». Не наступать на горло собственной песне, как я люблю говорить (потому что сама наступаю, и все мои спичи – с хрипотцой). Самовыражение – это (пока что) односторонний акт. Там даже стрелочки нет, это не вектор, потому что деятельность просто направлена изнутри. Главное здесь – «из меня», а не – «вовне». Когда мы берем в расчет внешнюю среду, сразу появляется стрелочка – кто может (чисто теоретически) это самовыражение воспринять. Короче, не стоит бояться быть собой. Жги!

Промежуточное звено в движении от содержания к форме – это работа на аудиторию. Это те самые стихи про котят и голодающих старух, которые я упоминаю в стихотворении «Бухгалтер и поэт». Нет ничего проще, чем вызвать у человека, особенно русского, слезу. Но смысл искусства – не в слезах. Не в гражданственности, которой завален сейчас российский сегмент литературы. Будто у нас революция. Или только мне попадаются стихи про войну или пенсионеров (а лучше все вместе), выигрывающие конкурсы один за одним? Кстати, вы вообще следите? Очень полезно следить – понимаешь, насколько не боятся быть необъективными люди, сидящие в жюри.

Но если ты берешься за конкретный вид самовыражения серьезно, то неплохо было бы дотянуть его до уровня искусства. То есть разобраться в материале, в способах и методиках. Иным словом, стремиться всегда к лучшему. А не ставить запятые там, где екнуло сердце. И нет, не вы в этом искусстве главный. Без исходного материала (языкового – в частности), ничего не было бы. Отсюда и уважение – к этому материалу. Не потребительское отношение. Холст Ван Гога все-таки должен висеть на стене, в рамке, а не лежать под кастрюлей с борщом.

Помню, товарищ Соколов писал на доске «2 + 2 = 5» и говорил, что в литературе всегда есть то, что читатель домысливает, исходя из собственного опыта (кажется, я его слова сейчас очень приукрашиваю, но да ладно). Я бы написала не так. У меня было бы «1 + 3 = 5», где за «1» читалось бы содержание, за «3» – форма, а та самая невидимая единица ложилась бы на плечи читателя. Это сродни тому, как незнакомец на просторах ВК рассказывал мне историю про свою бабушку, когда я о ней не спрашивала. Но у него возникла «единичка» на какие-то мои слова (их было 2) – не сдержался, выстрелил. Я тоже выстрелила, не переживайте. Картечью.

Спасибо

В глубокой юности я всегда перед сном молилась (один раз забыла и столкнулась с призраком лицом к лицу, но об этом в другой раз), то есть просила Бога — Того Самого, с бородкой — дать мне то, чего не хватает. И приснился мне, значит, Христос. Сидит на островке (вокруг вода) с учениками, грустный-грустный. И я, подплыв, спрашиваю: «Почему у меня все так плохо в жизни? Будет ли свет?» А Он вздыхает и задает единственный вопрос: «А что у тебя есть?» И я, тогда совсем зелёная, задумалась... А что у меня есть? Почему я делаю акцент только на том, чего у меня нет? Ведь столько вокруг поводов для радости — одно общение с животными чего только стоит! А природа? Порою вопить хочется — от красоты! И с того момента я стала заменять молитву благодарностью — всем тем, кто участвует в моей жизни. Спасибо.

Тупая хозяйка судьбы


Есть у меня дурацкая привычка — чувствовать то, что никак не докажешь. О чем я? Это когда появляется стойкое ощущение, что вокруг тебя, сидящей на стуле с закрытыми глазами, начинают убыстряться, идти вихрами события: люди сходятся и расходятся, рождаются и умирают, болеют и выздоравливают. И ты — каким-то образом, через 33 руки (недаром один из основных символов моих снов — хоровод) — со всем этим связан. Я — задним местом? — чую, что где-то есть настоящая я и события, к которым я должна прийти (может, поэтому мне так нравится путешествовать?). Те события, которые реально значимы в моей жизни. Соединение с твоим предназначением. АБСОЛЮТНОЕ СЧАСТЬЕ. Конечно, отдавать ответственность в чужие руки я не хочу — я тупая, но хозяйка своей судьбы (хотя сценарий жизни проработан нами еще до рождения — вот такой парадокс), только вот самое главное — слава Богу — еще впереди. Впереди встречи со странами, людьми и делом, которому я посвящу всю себя. И это дело точно будет связано с добром.

Например, текст, который я пишу уже 1,5 года, как оказалось, вытягивает людей из депрессии. Вселяет веру в любовь (это не мои слова). И сколько таких историй, одному Богу известно. А узнаю я это спустя месяцы (или даже годы). И не узнала бы, если бы не сунулась со своим желанием поболтать. Поэтому не стоит опускать руки, когда нет явного фидбэка. Мы пока не Будды, не ведьмы и не волшебники, чтобы проследить, как то, что мы делаем, влияет на тех, кто с ним сталкивается.

Разлюбливание


Если любовь проходит, была ли любовь? В моей жизни (она, конечно, не пример, но все же) всегда было так, что РАЗЛЮБЛИВАТЬ приходилось. Тебе говорили «нет» по какой-либо причине (любовь — к другому, удобный быт — с другим), и ты, убитый этой новостью, потому что КАК ЖЕ МОЖНО МЕНЯ, ТАКУЮ, НЕ ЛЮБИТЬ, насильно, с криками и кровью вырываешь из груди огромный корень — дерева под названием «Любовь». Помню, я еще тогда не влюбилась полностью, но доверилась, а это немало, и человек сказал, что я ему не подхожу (не помню слова в точности). Я сидела на лавочке, рыдала и представляла, как выкорчевываю из сердца саженец, который уже успел сплестись с сердцем. Такое было не раз, и каждый раз я умирала (но не умерла). И сердце​ виделось мне то ветошью, то кладбищем, где число могил все росло и росло. Я не отпускала тех, кого любила, с Богом. С миром. Я хоронила их (и себя заодно). Хоронила ребенка, который родился в этот мир — любовь. И писала заупокойные стихи. Буквально — реквием. Плач. Я не умела прощать. Принимать тот факт, что тебя могут не любить в ответ. И ладно бы не любить изначально, так это «любил, а вот сейчас не люблю» или «не говорю, что люблю, но ты мне дорога». Знаете, не нужна мне такая любовь... Любовь— это не «встречаться». Любовь — не «она мне нравится». Не «нам удобно вместе». Любовь — это связь, обещанная Небесами.

И, опять же, с годами она не проходит. Она качественно трансформируется — во что-то даже большее, чем любовь. В родственную связь? В единство душ? В тандем во всех сферах жизни? Каждый ответит на этот вопрос сам — в зависимости от того, что для него важнее. Вот поэтому отношения, построенные на любви — это работа. Работа над тем, чтобы любовь не погибла, как только что посаженные розы. Их надо поливать, не забывать про удобрения, а еще можно подпорку поставить, чтобы не сломался стебель. А на зиму — укрыть от снега и ветра, которых в России достаточно. Коль напала тля, то спрыснуть специальным раствором. Иным словом, СПАСТИ, а не убежать при первом намеке на болезнь. О, почернел листочек — все, пошла к черту! Посажу новые!

Не знаю, к чему больше относится вопрос «разлюбливания» — к отсутствию морали или нестабильности психики. Человек со стабильной психикой если любит, то любит одного. На других у него попросту «не встает». У такого человека стабильная самооценка — он не падок на чужое внимание. Не меняет свое отношение к тому, кого он «любит», в зависимости от его поступков: хороший человек может совершать плохие поступки (оступился). И дальше, когда начинаются трудности, встает вопрос морали: что можно, а что нельзя. Люди, стабильные в своих жизненных установках, знают, что они могут себе позволить, а что — нет. Падающего — не толкнут. Налево — не пойдут (даже мыслью). Потому что за нарушением установки идет четкое понимание, что это предательство самого себя. А в случае «взгляда на сторону» — еще и предательство родного человека. Остальные несутся на тройке жизни, подгоняя ее хворостиной —​ живем один раз, надо попробовать всё!

Вот поэтому так важно не находиться в состоянии влюбленности, потому что она надевает на нос розовые очки и человек, к которому направлена симпатия, носит нимб и крылья. Все-таки стоит стремиться к какой-никакой объективности. Не отключать анализ. Быть наблюдательным. Бдить. И важно понять, человек, с которым вы хотите прожить остаток жизни, подходит для этой роли или это​ вы хотите, чтобы он подходил? Потому что многие люди, если брать отношения, спринтеры — дыхалки у них хватает только на несколько месяцев (при хорошем раскладе). Они живут набегами, наездами. Не строят домов. Не сажают роз.

Бездна


Сегодня почему-то хочется писать о любви. Наверное, потому, что внутри ее очень много. Если у вас подавленное настроение, задумайтесь: чем оно подавленное? Может, фактом, что любви в вас хватит на миллион планет, а никто не берёт? Или отдавать — больно? Потому что отдал — 1-й раз, 2-й, 3-й, а ее взяли (все эти разы) да растоптали, поглумились — над тем, что дорого. И даже слез нет — две любови назад кончились.

Странно такое писать, но это нормально. Боль в ответ на любовь — норма. М-да, это как написать: «Умирать — нормально». Жизнь тем и прекрасна, что, находясь на пике эйфории, ты спотыкаешься и катишься вниз. Без расставаний, полных крови, ты не наткнешься в толпе на человека, который поднимет тебя с колен. Однажды мне приснился сон, как человек в мотоциклетном шлеме (а на шлеме нарисован череп) поднимает меня, рыдающую без сил, с колен и трясет за плечи, чтобы я очнулась. Я так и не разглядела его лицо, но сон был поворотным. Именно в том году жизнь моя кардинально изменилась. Не зря я на Пасху рыдала у иконы Иоанна Богослова (я родилась в Его день) и просила послать мне любовь всей моей жизни. Потому что знала, что только в любви могу существовать. Реализовывать — то, что имею (скрываю). Кто-то назовет это слабостью: «Одна справиться, что ли, не можешь?» Да справлялась, но некуда было девать ту самую любовь, и излишки, как прекрасные цветы, гнили прямо на корню. «Я умираю, когда вижу то, что вижу, и некому спеть», — Земфира явно шарит.

Так что я благодарна тем, кого я любила. Не все из них любили меня в ответ. В любом случае это вылилось в прекрасные строки, которые я не хочу, но знаю наизусть — такие они... С привкусом крови на губах.

Когда ты встречаешь человека, которого послал тебе Бог (я не православная на все 100, но молилась тогда неистово, еще мне бросился под ноги голубоглазый щенок, и я посчитала это знаком), ты понимаешь, что не зря страдал, рыдал днями и ночами, убивался и не хотел жить — такую любовь надо выкричать (и прослыть кликушей). Добежать до края обрыва и заглянуть в глаза этой пропасти. «И если ты долго смотришь в бездну, то бездна начинает всматриваться в тебя».

В дороге


Не знаю, почему, но именно в дороге я больше всего счастлива. Даже не аэропорты (слишком много контроля, иногда даже ботинки заставляют снять, а какие лица!!!), а именно вокзалы (авто- и ж/д) заставляют меня чувствовать, что жизнь, в частности моя, не стоит на месте. Я куда-то все-таки двигаюсь, и этот путь точно не назад. Все эти полуголодные, полусонные люди — тут, во Владимире, Москва с Ковровом встречаются. Скитания по киоскам и соседним магазинам. В одном киоске пироги по 23 рубля и очередь (и печеная сосиска в тесте отличается от жареной только рублем — 35 супротив 36). В соседнем по 25 — и никого, а продавщица совсем нос повесила. Были бы деньги в достатке — купила бы у всех продавщиц пироги (и отдала бы за бесплатно тем, кто едет с работы с урчащим животом; да кофе бы разливала из бадьи на колесиках), чтобы никто не грустил хотя бы сегодня. В автомате куриный бульон за 20 рублей, не хочешь бульон — вот тебе чай смородиновый за ту же цену. А если поднимешься в закусочную, там будут самые вкусные пончики — те самые «питерские пышки». Только уже владимирские — отдадим должное месту производства. Наелся — иди разглядывать сувениры или устрой шоппинг в «Фикс прайсе», там сейчас столько всего новогоднего завезли, что глаза разбегаются. А коль заболел, загляни в аптеку, где заботливая продавщица (без панибратства) расспросит, болит ли голова, есть ли температура, и выдаст таблеточки, которые тебя — вместе с любовью — спасут.

И вот ты садишься в практически пустой вагон (5 человек), никто не проверяет паспорт (придут только через 20 минут после отправления), а у тебя демократичный по цене латте в бумажном стаканчике (крышечку специально не берешь, чтобы пластик не плодить) и батончик злаковый за 11 рублей, а в ушах что-нибудь из 80-х или 90-х, любимое. И ты понимаешь, счастье есть всегда, оно никуда не исчезает, просто иногда ты очень хочешь быть несчастным. За окном бегут фонари и дома, где такие же люди — ищут любви и счастья, разгребая поток суетливых дел. А когда решают остановиться на подумать, то смотрят в окно, где на долю секунды мелькнет и исчезнет лицо — твое.

Посторонняя


Вчера приснилось, что «я» (т.е. моя душа) с КЕМ-ТО (во сне у меня много друзей — не как в жизни) обсуждаю роман Камю «Посторонний», причем удивляюсь, что у того человека одинаковые со мной мысли. Что-то мы про поток сознания «говорили». Очень умное. И я думаю, ну откуда это в моей башке? Не думала, не гадала, никак не ожидала... Я как бы поклонник его малой прозы (все его рассказы в высшей степени гениальны), а тут... Взялась, естественно, перечитывать (в 3-й раз). Душа моя умна не по годам, но и я, личность, не лыком шита. Не падать же лицом в грязь.

Камю пишет, что в Мерсо он видит Христа, которого мы заслуживаем. То есть полностью честного, попирающего всякое адаптивное враньё (дабы не получить по шапке). Свободного (и вот парадокс — самый свободный оказывается в тюрьме, а потом на плахе). Живущего собственной правдой. Правдой, которая не имеет ничего общего с правдой социума. Социум — это нормы, которым ты должен следовать, и адаптация, сопутствующая изменению (насильному) личности. Здесь же личность стоит столпом и не сдвигается ни на миллиметр, как это ни хотят окружающие: «Ну покайся!», «Как это ты не веришь в Бога? Все верят!», «Признай, что ты не ведал, что творил!» Но человек как раз ведал, что он делает: пошёл и убил, потому что на сознание давило солнце. Солнце приставило к его виску револьвер и сказало: «Убей». Личного аспекта — ненависть, месть — не было. Это было первое желание души, когда видишь перед собой ухмылку и нож.

Это не оправдывание аморальности. Это утверждение, что аморальность может быть выбором. Да, она разбивает сердца. И как тут — отнимает жизнь. Но она тоже присуща человеку. И человек, который смотрит двумя глазами, а не одним, видит, что аморальность и «моральность» одинаково плохи. Первая — делает больно тем, кто от тебя зависит (потому что ты действуешь по собственному зову, а не зову других). Вторая (парадокс, но все же) — основа христианства как религии, а не как учения — испытывает недостаток человечности. Первая — видит только себя. Вторая — тебя не видит (но судит).

Что в сухом остатке? Наверное, что-то среднее между моралью социума и моралью личности (иногда эта мораль — отсутствие морали). Если ты не в глухой тайге, то будь любезен — здесь — выжить. Ты можешь обрисовать основные правила, по которым надо жить, и всегда держать их в уме, чтобы знать, что за собой влечет тот или иной поступок (так выживают социопаты). Кстати, Мерсо — самый настоящий социопат (с точки зрения науки). Ему чуждо сочувствие — он спокойно смотрит на насилие и не проронил на похоронах матери ни слезинки. Уже осудили его, да? Зря.

«Судить не будем.
Нам суд — знаком.
За решеткой — люди.
А судьи — кто?»

Как известно, Камю выступал против смертной казни. И этот рассказ — очередная обличительная речь. И такое может быть, но разве за аморальность должны убивать? То есть мораль исключает человечность и становится аморальной (преступной)? Пока у нас общество, допускающее одно насилие и осуждающее другое, света в конце тоннеля не ждите.

Помним


Побывала в театре Романа Виктюка и думаю, почему же мне так грустно. Что за болезнь лютая меня одолела? Фрустрация, что ли? Аль депривация? Фрустрация — это когда ждешь, надеешься и веришь, а тебе кукиш — в нос (и пинок — под зад). А депривация — когда вроде бы и рад кукиш в нос получить (и пинок — под зад), да ты один на целом острове, хоть бери пособие Дарвина и учи макак прямохождению.

Я, безусловно, ждала. Ждала феерии — как-никак «Мастер и Маргарита», а не «Петровы в гриппе». Но кто б знал, что это слишком современный взгляд на классические вещи. Я, конечно, догадывалась, что что-то такое будет, прямо одним местом чуяла — на сцене стояла металлическая пирамида, в которой лежали огромные головы Ленина и Сталина. Но не на похоронах же танцевать... Ой, действительно танцуют.

Из более-менее современных вещей я видела «Пока существует пространство» Багова с Гафтом — запомнила только, что мне дуло в спину. И страшно было, что Гафт, замолчав на сцене, замолчит навсегда — угаснет прямо во время спектакля. И «Северный ветер» Литвиновой, где в спину все же не дуло — я тогда потеряла дар речи и ночью рыдала в подушку (сила катарсиса). Из классики — «Свидетель обвинения» и «Вишневый сад» в МХТ (ясен пень — на кого), «Игра в джин» с Ахеджаковой (любовь!), владимирский «Дикарь» (первый увиденный мною спектакль). В общем, я ела свиные отбивные с картофелем, периодически попадала на галеты. А тут... Стейк из мраморной говядины — мрамор положили, а говядину забыли.

Я даже анонс прочла. Якобы режиссер хотел сделать акцент на советском времени, где личность — винтик в бездушной машине. А вы точно «Мастер и Маргариту» читали? Сатиру там видели? Да не «сортиру»! Са-ти-ру. От сатиры там был только намек, даже не запах — шлейф. Сатира тем и хороша, что остроумна (особенно у Булгакова), а тут была взята только внешняя ее сторона — эти чудовищные головы, чего только зеленая голова Сталина с высунутым языком стоит, женщина в майке с огромной грудью и лопатой, вертящая задницей (как насмешка над трудовым классом вообще). От сатиры смеяться хочется, порой так сильно, что бежишь до сортиру. Посмеялся, а потом заплакал. Здесь даже плакать не хотелось. Тебе не то что дали в зубы галету — тебе сказали «представь, что мы даем тебе в зубы галету». Иным словом, представь, что это искусство.

«Акцент на советском времени» — это песни из советских времен, головы вождей, партийные речи в записи и даже речь Сталина. Как это сочетается с содержанием пьесы, я не знаю. Содержание было вполне классическим: сюжет романа — слава Богу — читался. Хотя не читавшие Булгакова вряд ли поняли, что в пьесе произошло: кто кому чего отрезал и каким боком здесь Аннушка. Иностранцы были бы в прострации.

А теперь по существу. Закрыв глаза, я все никак не могла отделаться от голых торсов — столько их было, вперемешку с крепкими мужскими задами. Если бы театр назывался «Театр голых торсов», зрители сразу бы отсеялись, остались бы геи и любвеобильные женщины (вторые, кстати, самым голеньким цветы вручали). Я бы не пошла точно. Вот женщин с голой грудью — давайте. I'm volunteer! И Маргарита — надежда наша и опора! — у товарища Виктюка какая-то не маргаритская совсем. Это была тень Маргариты, я вам так скажу. Блондинка средних лет с тихим голосом. Я сказала, что ее героиня выглядит как сюжетный костыль (прости меня, Булгаков!). Там с женщинами вообще беда... Безликие, антисексуальные, на актрис совершенно не похожие. Наверное, для того, чтобы выделить голый торс Воланда. И зад Коровьина (если это был Коровьин вообще).

Единственное, что мне понравилось — это грудные голоса актеров. Идущие из нутра, не из связок. Замечательно. Прямо песня. Я давно хочу вот так говорить. Не скатываться в писк, как я обычно делаю. Не взвизгивать. А раскатываться первой майской грозой...

Я все время думала, как же актеры учили движения. Очень много суеты на сцене. Выученной суеты. Как они все запоминают, что когда делать? Когда прыгнуть на доску и когда эту доску бросить? А главное — зачем это всё? На что это влияет? Что за этим стоит? Смысл где? Чтобы залатать дыры между монологами? Или дыры в современном искусстве? Есть ли это искусство вообще, когда на сцене ТАКОЕ? Когда зритель начинает думать об устройстве, значит, то, что он видит на сцене, его не зацепило. Не выцепило из суровой российской действительности. А зачем же тогда в театры ходить, когда не выцепляет?

И все же... Что я вынесла из спектакля? И из театра — в целом? Что мне нужно ЖЕНСКОЕ ви'дение «Мастера и Маргариты». Это было мужское ви'дение, мужское в квадрате (то есть гомосексуальное — не зря столько голой МУЖСКОЙ плоти и, кстати, в прекрасной форме). А мне нужно женское — неважно, в квадрате или нет. Просто ЖЕНСКОЕ. Чтобы Маргарита была Маргаритой, НЕ ТЕНЬЮ. Чтобы мужчины играли не мышцами, а чувствами. Чтобы вообще чувства — были. Здесь же была имитация чувств. Не «он любит», а «представьте, что он любит». А мы: «А докажите». А нам: «А вот монолог». А мы: «Да как-то не очень...» А нам: «А вы помните, как у Булгакова?» Да помним, и от того плохо нам, что помним.

23 ноября 2019 г.

Аз есмь

Ну что, укатали Ледьку крутые горки ЗОЖ-а, да так укатали, что она уже второй день сил на текст не находит (когда такое было?). Вот сейчас сгрызла яблоко, и как-то лехше сразу. Видимо, так сахар упал (я практически от него отказалась), что нужно было что-нибудь тотчас проглотить, иначе кирдык. Если вы садитесь на ПП, избавляясь от прежних пищевых зависимостей, сахар будет падать – это нормально. Главное, не есть при этом что-нибудь крайне углеводное – лучше фрукт или овощ. И да, лучше проверить уровень сахара перед всей этой котовасией – вдруг у вас хронические проблемы и на диету садиться категорически нельзя. К слову, все мои рекомендации основаны на книгах Тима Рата (почитайте, если хотите углубиться) и собственном опыте. Я не врач, не диетолог, не психолог, я – читатель и исследователь собственного «я».

Начнем с начала. Жила, я, значит, жила и вдруг замечаю, что как-то плохо мне. И физически, и морально. Голова трещит, насморк перманентный, озноб, а внутри – обида, злость (на всех и вся, а на себя – и подавно), неудовлетворенность. И тут мне подруга (медсестра) советует лекарство от синусита, уж очень на него по симптомам похоже. И я вспоминаю, что год назад, именно в ноябре, я мучилась тем же самым, довела до того, что головная боль не унималась даже таблетками, а потом, собрав последние деньги в кучку, потратила их на платного ЛОР-а, потому что бесплатного надо было ждать 2 недели. Короче, смотрю я на себя в зеркало, а там она – опухшая, будто пила неделю, женщина. Надо было что-то решать. Причем срочно. Глаза у этой женщины грустнели с каждым часом.

Проверила симптомы – оказывается, синусит к тому времени у меня был уже 2 недели. 2 недели я списывала его на ОРВИ, которую никак не могу вылечить. И странно было, ведь до этого я за 1, 5 года болела только 1 раз. Следовательно, с иммунитетом все стало не очень хорошо, а что у нас влияет на иммунитет? Конечно, наша головушка, производящая стрессы из воздуха в промышленных масштабах. Объясняю на пальцах: очередной загон образует дыру в вашем энергетическом поле, и туда проникает какая-нибудь бяка, пускает в вас — тело и психику — корни. Сосет из вас силы, которые вы с радостью могли бы потратить на самореализацию. Это логично — сделайте дырку в сосуде и налейте туда воды.

Купила я, значит, таблетки на травах (до сих пор курс пью) и витамины, которые принимают в сезон простуд. Наблюдая сие (а там ведь еще и опухшая женщина в зеркале – смотрит с укором), я поняла (в миллионный раз), что я неправильно живу, а точнее, совсем забыла о своей оболочке, погрузившись в астральные миры (ничего плохого, кстати, в них не вижу, но нельзя полностью уходить ТУДА — выйдет боком) и творчество. Да, ты можешь создать в том мире яблоко, даже почувствуешь его вкус, но на самом деле оно тебя не накормит, не напитает полезными веществами. Ты поднимешь свой скилл «создание предметов во сне», но не более. Так и с творчеством – оно вообще ничего не дает, даже яблока (платить тебе за труд? а не пошла бы ты, родимая?). И окружающие – те, кто меня любят – тоже имеют заботы, поэтому взваливать на их плечи еще и заботу обо мне, вяленькой, было бы нечестно. А я ведь обижалась, что никто не замечает, что я хирею (хорошее слово – надо будет его почаще использовать). Они и не должны замечать, наверное. Замечать это должна я. И желательно, не на смертном одре.

И тут, ведомая рукой ангела-хранителя, я открыла тест Люшера, который в этот раз не сказал, что я тварь дрожащая, но вкрадчиво объяснил, что имеется внутренний конфликт, который следует решить (иначе кирдык). Было сложно данный конфликт признать – это всегда кивки на поливание тебя помоями, но что поделать. Да, я объявила себе (и не только) войну, и длится это с детства, если не с младенчества, где материнской ласки практически не было. Прокручивая все свои обиды, всю эту ненависть (да-да) к себе, я поняла, что причина – как раз в том, что выдал тот самый цветовой – казалось бы, примитивный – тест. Я никогда не заботилась о своем теле. О своем здоровье. Я постоянно себя контролировала. И бичевала – за каждый мнимый, на самом деле, огрех. Я много смотрела на других и практически не смотрела на себя (а когда посмотрела, там была эта опухшая женщина с глазами-щелочками). И тогда я поняла, что, если я сяду на правильное питание, то без психологической основы здесь не обойтись. Я буду грызть яблоко со злостью – к той, которая грызет еще и себя.

Зачем мне вообще ПП? У меня нет крупных проблем со здоровьем, но я хочу, чтобы не только душа, не только интеллект, но и тело было в порядке. Я хочу ощущать это тело (в последнее время я вообще потеряла с ним связь – не просто так я заболела). Чтобы заниматься спортом, тело должно быть подготовлено. Невозможно питаться фастфудом и бегать по парку налегке – это даже ежу понятно. Если ты взялся за ПП, то фитнес и здоровый сон (тут единственное правило – высыпаться) – верная ему поддержка. Что толку грызть яблоки, если вы весь день лежите перед телеком? Здоровья здесь мало.

Если вы почувствовали, что у вас разорвана связь с телом, что это тело не ест, не спит, покрылось прыщами, не возбуждается и, судя по всему, объявило вам войну, начните заниматься спортом. У меня нет конкретной программы (она вырабатывается). Вчера я впервые за 29 лет сделала утреннюю зарядку – 5 минут типичной растяжки всех мышц. В середине дня было 20 минут бега на тренажере (надо было 30, но было невмоготу уже) и 20 упражнений для пресса. Причем я использовала свободное – от суеты сует – время, чтобы размять какую-нибудь группу мышц. Мне нужно было говорить себе: «Аз есмь», то есть «я есть», «я существую». Это тело – существует, и оно связано с реальностью. Оно не собирается из нее уходить.

Можно, конечно, всю эту войну списать на дни менструального цикла, НО жить можно и во время ПМС, девочки. Не только во время овуляции и дни, когда тестостерон на пике. Я исследовала всю эту тему вдоль и поперек, прочитала кучу статей, написала чуточку меньше, так что это больная тема, в которой я более-менее разбираюсь. Более того, если вы знаете, какой у вас сегодня день и что он несет (поможет бот в «телеге» – Solomia), то вы, занимаясь спортом и собой, придете к выводу, что мы все-таки в силах одержать верх над гормонами. Кто сказал, что в ПМС женщина обязательно должна грызть не яблоки, а людей? Никому она ничего не должна. У меня сейчас ПМС, я решаю свой главный внутренний конфликт, села на ПП и спорт, и знаете, я никогда не чувствовала себя так спокойно. Даже окружающие замечают (а раньше прятались по углам). Осталось только залевитировать.

О пользе спорта я скажу метафизически. Тело – это ваша связь с реальностью. Если тело будет плохо функционировать, связь эта нарушится, полезут проблемы: физические и психические. Качество вашей жизни ухудшится. Страдание станет вашим основным смыслом жизни (за неимением чего-либо другого). Встав на путь саморазрушения, трудно остановиться. Это как есть любимый, но очень вредный тортик, который своим составом отнимет у вас несколько минут жизни. Ешь и убиваешь себя – остановиться не в состоянии, так тебе хорошо. Сразу вспоминаются наркотики – зависимость с быстрым смертельным исходом. Вам нравится зависеть от чего-либо? От еды, телефона или человека (людей)? Лично мне — нет. Это лишает меня свободы, в частности — свободы выбора. Зависимость – та самая дыра, в которую уходит все ваши творческие силы. Вдобавок угнетаются нейронные связи, которые, по сути, должны расти, ведь новый выбор тренирует у нас креативность мышления. Никто не хочет прийти к 70-ти к годам с деменцией и усохшим мозгом.

Вот поэтому так важна психологическая составляющая. То самое ППП (психологическое правильное питание). Сначала ты должен решить, зачем тебе это. Чтобы желудок не болел? Или чтобы схуднуть (а потом блеснуть фигурой в купальнике)? Вы же понимаете, что за выбором образа жизни (а не образа питания) стоит что-то большее, чем корректировка фигуры или здоровья? Ваша личность теперь тоже правильно питается. И в ее рационе нет ненависти, злости, обиды (вы бы знали, как офигенно не обижаться – я в шоке, что такое возможно!). Там исключительно – любовь: к своему телу (новый образ жизни направлен на связь с ним) и интеллекту (информационная гигиена – наше всё!), к близким и домашним питомцам, жизни, людям (когда решен внутренний конфликт, ты начинаешь видеть в людях друзей, а не врагов), делу жизни (у меня это литература). Мой конфликт был связан с нереальными требованиями идеального образа «я» – если я не могла поставить себе плюсик, он затягивал на моей шее удавку.

Теперь к делу.

Во-первых, заведите дневник настроения, где в каждом дне вы будете отмечать свои дела по часам и писать небольшие заметки с перечнем еды и упражнений. Фиксировать успехи обязательно – эффективность нового образа жизни сразу растет (ученые доказали). Вы должны видеть прогресс – иначе зачем это все? Пусть график покажет, что вы в состоянии взять свою волю – в кулак, а жизнь – под свое управление. Если неудобно в телефоне, можно писать в блокнот.

Во-вторых, шагомеры на смартфоне не работают – я проверяла, поэтому возможно, куплю себе браслет. Якобы нужно проходить в день 10000 шагов (это 7 км), но я пока обхожусь прогулками на свежем воздухе до ближайшего «Дикси». Тоже неплохо (когда ты тюлень).

В-третьих, перестаньте хлебать кофе (закусывая ничем) с утра. Перейдите на яичницу, овощи и фрукты. Это очень сложно (я всю жизнь не завтракаю). Можно начать с 1-го яйца. Не жарить, а варить. Завтрак – основное питание на весь день, обед будет легче, а ужин вообще должен парить. Опять же, за основу беру книгу Тома Рата «Ешь, двигайся, спи» (он вынужден был изменить образ жизни из-за редкого генетического заболевания).

В-четвертых, фитнес. Начать с малого, идти к большему. Найти удобную для себя тренировку (в интернете их навалом). Утром делать зарядку – с мыслями, что она зарядит (не просто же ЗАРЯДКА) вас энергией на целый день (12 часов – это вам не хухры-мухры). Днем использовать свободное время, чтобы сделать то или иное упражнение (я в процессе написания этого текста уже размялась). Почувствуйте, где скопилось ваше напряжение – там и работайте. Хотите попу качать – качайте. Но не забывайте о прямой спине – попа не обеспечивает вас кислородом, в отличие от легких.

В-пятых, отказ от сахара. Не потому, что он зло (я скептически отношусь к таким заявлениям), а потому, что это зависимость. Я купила вяленые бананы и поймала себя на том, что сую в рот уже третий, а это углеводная бомба (да, теперь читаем этикетки). Так я насильно убрала его обратно в пакетик. Нам нужны быстрые углеводы, чтобы восполнить энергию, поэтому неудивительно, что шоколадка исчезает в нашем чреве за минуту. Долю сахара можно снижать постепенно. Кстати, в младенчестве меня кормили глюкозой, я все детство пила сладкие напитки и вообще не представляла жизни без сахара. Сахар вполне можно получить из фруктов. А если совсем плохо, съешьте крохотный кусочек темного шоколада с большим содержанием какао – он даже есть в рационе американских солдат.

В-шестых, заменяем молоко на растительное. Я лично пью овсяное. Кофе с овсяным молоком – очень даже ничего. Тим Рат пишет (ссылаясь на ученых), что кофе может избавить от депрессии.

В-седьмых, включаем в рацион рыбу вместо мяса (из мяса только белое – курица, индейка). Овощи, фрукты. БРОККОЛИ. Бобовые не советую, хотя кому как. ОРЕХИ (дорогие, сволочи). Имейте всегда что-нибудь из этого для перекуса – нужно будет регулярно поднимать уровень сахара. Лично я закупилась морковью, помидорами, бананами, яблоками, брокколи и капустой. И да, в переработанном виде мясо и овощи – лучше не стоит (или ограничить). Из питья — ВОДА (много воды, не в бутылках!), кофе, растительное молоко и чай. Соки, газировки – NO. Из «молочки» я пока пробую ряженку, но особо не впечатлилась. «Молочку» тоже лучше ограничить. Максимум, йогурт – для кишечника. Боюсь, что и от молочного откажусь – не была фанатом и, видимо, не буду.

В-восьмых, покупаем продукты с низким содержанием углеводов (всё читаем). Ищем лучше бело'к. Хлеб – тоже NO (или в малом количестве).

В-девятых, фитнес обеспечит вам хороший сон. Ну, засыпать вы будете сразу, это стопроцентно. Я, например, позанималась спортом, приняла душ и рухнула на 3 часа. Уснула в 20:00! Всегда засыпала в 03:00-04:00 – специфика работы. Проснулась, видимо, чтобы написать этот текст. Голова наконец-то встала на место.

В-десятых, здоровье для страдающего организма – это тот еще стресс. Его дня 2-3 (как минимум) будет колбасить, но думаю, в дальнейшем можно втянуться и уже не замечать, что ты живешь как-то по-особенному. Ну, сделал зарядку. Ну, питаешься овощами-фруктами. С кем не бывает...

Кстати говоря, когда выходишь на финишную прямую разбора собственных полетов за 29 лет, самоорганизация начинает приносить удовольствие. Мне нравится следить за своим здоровьем, нравится читать перед сном и на протяжении дня, нравится следовать плану, который я сама себе составила. Нравится держать руку на пульсе – и ощущать там не вялые покачивания, а сильное, жизнеутверждающее биение.

8 ноября 2019 г.

Мы следим за тобой

Когда опускаешь руки и думаешь, что все, связь с Высшими Силами потеряна (если вообще когда-нибудь находилась), эти самые Силы дают тебе знак, который доказывает, что над тобой такой ОТТУДА надсмотр, что даже неловко. Столько стенал, настанывал - в стихи и рассказы, а тут - на тебе: "Ты никогда не был одинок. И даже если захочешь быть одиноким, никогда одиноким не будешь". Как там поют Земфира с Муджусом? "Мы следим за тобой".

Если предыдущие сны доказывали, что: а) реальность условна; б) все сценарии проработаны еще до рождения; в) души работают сообща, то сейчас, видимо, доказывают, что не только ты сама над своей душой ведешь работу, но еще и Кто-то (кто - для меня пока загадка). То есть жизнь - это не прозябание на диване. Не осознанно выбранный гедонизм. Не отсутствие выбора (что поделать, буду жить). Это процесс. Работа над. Над ошибками - в том числе. Ошибками не только этой жизни, но еще и тех, о которых ты имеешь довольное смутное представление (многие просто чувствуют жажду - например, танцевать голым на берегу океана, а это не "бзик"; скорее всего, вы в одной из инкарнаций бегали голышом по этому самому берегу в окружении своих соплеменников). Бо'льшая часть этой работы происходит за гранью нашего беспокойного ума, а когда ему все-таки удается взглянуть на сие сакральное действо одним глазком, то он впадает в ступор, ибо ему, повелителю личности, все это время казалось, что все, наоборот, катится в тартарары. Но нет, процесс этот перманентен, он запущен в фоне, но, если вы ничем таким не занимаетесь, как, например, медитацией, регрессией или осознанными снами, то вы никогда не найдете программу, запустившую его.

Сегодня около 7-ми вечера мне страшно захотелось спать. Ни с того, ни с сего. Ну, думаю, вздремну. Поставила будильник, еще и на время посмотрела - семь часов ровно. Сразу же засыпаю (это один случай из ста, если что). "Просыпаюсь" в катакомбах. Все - из камня, даже кровати. На кроватях матрасы. Слева - окно без стекла, оттуда свет (день). Я сижу у стены, а по обе стороны от меня, на своих кроватях, сидят 2 женщины. Спрашиваю: "Девочки, а я где?". Та, что слева, отвечает: "Индия, Карэра, второй павильон". А я, удивленная конкретикой (обычно во снах ее мало): "Угу". Запоминаю. Периодически внимание рассеивается и приходится концентрироваться, чтобы разглядеть, что перед тобой, и понять, что тебе говорят. Переходим на мысли. Женщины очень много говорят. В основном, о себе. Вторая говорит: "Меня зовут Не Существует". Я киваю, хотя остатки сознания говорят, что это, мягко говоря, странненько. Выясняется, что женщины имеют какое-то отношение к творчеству, а вторая вообще поэт. Но я знаю, что я здесь не навсегда, что это перевалочный пункт, если можно так выразиться. Я еще женщину спросила: "Где мы сейчас? Можете повторить? Ка...?" И она еще раз сказала, чуть ли не по слогам: "Карэра".

Беседовали мы долго, но общение мыслями можно уместить в одну секунду - все сразу считываешь, очень удобно. Потом меня передали (?) женщине-блондинке с короткой стрижкой. Не знаю, в чем был смысл. Но мы хохотали, обнимались и болтали без остановки. Я заваливала ее вопросами. Не помню только, что она мне отвечала. Естественно, я эту блондинку впервые вижу (и увижу ли вообще?). Она смотрит на меня сверху вниз (высокая, я чувствую от нее энергию старшей сестры, которой у меня никогда не было, или очень близкой подруги, которая заодно и наставник) и говорит: "Не зря тебя называют собранием камней, которые хорошо поддаются обработке". И я начинаю думать, причем здесь камни. Вижу в своей руке камень, похожий на хризоберилл - темно-зеленый, с бегающим блеском. Понимаю: "Он должен быть в огранке, а пока что он просто отшлифован". Потом мне показывают часы с 12-ю камнями разных цветов (где цифры). И я думаю, что собрание камней еще потому, что они, во-первых, все разные (и разной могу быть я), а во-вторых, бьются друг о друга и шумят. А душа я - не путать с личностью! - очень шумная. Шаловливая, задорная и необузданная. Маленький ребенок. "Детское сердце мое".

Потом я прилетаю в квартиру в высотке. Точнее так - ведет меня туда парень-азиат, причем лицо его постоянно меняется и он в результате всех этих перетасовок все-таки останавливается на азиатской внешности. Я смотрю на него снизу вверх и спрашиваю: "Скажи, у меня все будет хорошо? У меня ведь все хорошо будет?" А он смотрит на меня не с презрением, но доброго там мало. Считает меня не очень умной, видимо.

У дальней стены сидит этот азиат. За компьютером. Справа кровать, на которой спит другой парень - вижу макушку. Сзади меня - окно. Садится солнце, я вижу рядом с азиатом голову своей тени. Спрашиваю: "А как сделать так, чтобы вернуться?" Он поднимает глаза от компа и с видом "ну ты и дура" отвечает: "Попробуй лечь спать". Понимаю, что это выход. Можно же лечь спать в этой реальности и проснуться в той. Что я, собственно, и делаю. Ложусь в кровать, выключаю светильник. Внимание! Просыпаюсь сначала в другой реальности (там я еще светильник включила в розетку, чтобы дернуть за веревочку), а уже потом - в этой.

Смотрю на часы - 19:40. Открываю "Гугл карты" и, что вы думаете, нахожу в Индии колонию Карэра, рядом с Нью-Дели. И, если верить фотографиям, нищета там страшная.