I just gotta get home

"I don't need your tears.

I don't want your love.

I just gotta get home".

Не знаю. Возможно, мне нужна квалифицированная помощь. Но как это осуществить, если я не воспринимаю сейчас то, что мне говорят? Не воспринимаю - то есть понимаю, могу даже кивнуть, изобразить видимость реакции, но на самом деле реакции, ответа от личности, нет. Будто люди - это всего лишь сгустки энергии в виде материи, взаимодействуя с которыми, я могу сделать себе лучше или хуже. Раньше я держалась за страх потерять благосклонность, до последнего избегала конфликта, потому что не люблю выяснение отношений, а тут мне просто безразлично, что и как. Безразлично - на себя. Не знаю, какими усилиями, но я даже приняла сегодня душ. Видимо, на автомате - тело-то помнит. Одно радует - я все еще могу плакать и я плачу. Плачу потому, что потеряла все, чем раньше жила. И сейчас у меня пустые и холодные руки.

Я смотрю на то, что меня когда-то радовало, и не чувствую ничего. Из всех чувств у меня осталась только обида на то, что все мои усилия тщетны. Досада, сожаление. Что любовь, которую я ставила на вершину пирамиды своих потребностей, оказалась инструментом этого мира, чтобы еще раз доказать, что я НЕ ГОЖУСЬ. Я так хочу жить, но я не гожусь для этой жизни (читать - "любви"). Кто-то может обратить внимание, что я поставила себя в пассивную позицию и как бы наблюдаю со стороны. Что я избавила себя от ответственности за собственную жизнь. Все наоборот: я эту ответственность как раз взяла и поняла, что могу сделать с собой все, что захочу. Не зависеть ни от семьи, ни от любви, ни от сферы, которой я посвящаю все свое время. Это как держать предмет в руке и думать, куда же его деть: выкинуть, разбить или применить для чего. Так что зря я сказала, что руки у меня пусты - в них сейчас мое физическое существование.

Мне говорят, что невозможно думать о таком и любить - одновременно. По-моему, возможно. Ведь ты же постоянно анализируешь себя и другого в отношениях - ради какого-никакого прогресса. Просто в какой-то момент ты понимаешь, что все, что ты делал и делаешь, бесполезно. "Любовь - это место, где ты погибнешь вскоре", - написала я когда-то. Не девиз, конечно, но фраза всей моей жизни. Может, я здесь, чтобы научиться жить без любви. Чтобы стойко преодолевать все случаи отвержения - другими.

Не могу вспомнить их все без слез. Я не держу ни на кого зла, я всех давно простила, но этот нож, с зазубринами, все еще там, застрял между желудочками, и иногда я его трогаю и чувствую, как льется кровь. Все мои стихи (которые никто не читает) - об этом. Что я сижу на стуле и выковыриваю пули, что любимый ведет меня на смерть, как солдат - пленника, и в конце концов убивает, а кровь похожа на вишневый сок. Что у меня изранено все, что на мне уже живого места нет. Что была бы моя воля - я никогда бы не любила. Нет, любовь - это прекрасно, это двигатель всей жизни (возможно), но то, с чем она идет в пакете - расстрел в один из дней, перекрывает все ее красоты, все ее заливные луга. Наверное, это закон жизни, который я не могу пока что принять: если сегодня тебя рука погладила, значит, завтра она тебя будет бить. А если не била, то в любом случае - будь начеку.

Я трогаю вещи так, будто с ними прощаюсь. Вспомнилась сцена из "Королевы Кристины", где королева (Грета Гарбо) прощается с комнатой, потому что знает, что они - вдвоем - туда больше не вернутся, и она хочет ее запомнить такой. Посмотрите этот гениальный момент.

Как-то так

У меня ничего не случилось. Я не больна. У меня есть, что есть, и есть, что пить. В семье тоже относительный порядок - бывало и хуже в сто раз, так что можно радоваться. Коты и собаки - живы. Кот хромает, правда. Мама сказала, что его кто-то "подбил", то есть пнул, и что на коте все заживет как на собаке. Животных в нашем городе не лечат, максимум - ухаживают, в общем, предоставляют естественному отбору - вот такая жестокость, с примесью жалости. Хочется добавить "типичная русская черта", но не буду.

Но я ясно поняла, что жить лично мне незачем. Как это было тогда, несколько лет назад, на Пасху. Я еще записку написала, мол, устала бороться за собственное счастье, извините, естественный отбор не прошла, можете вычеркивать. Я, конечно, привираю - у меня тогда не было такого легкого слога. Там все было черным по-белому, главное было - попрощаться, а не мысль передать. В общем, такая я была одинокая, никто меня не понимал и понять не пытался. Еще и щенок умирал - от чумки. Я отчаянно молилась, смотря сквозь пелену слез на огонек лампады: "Пусть выживет щенок, а не я". Спрашивала Господа: "Почему он такой маленький, а уже умирает? Разве он это заслужил?" Тогда я перестала думать о своих бедах - близилась чужая, пока что не моя, смерть. Возможно, это меня и спасло (и спасло щенка). Ну, и водка, которую влили ему в горло.

Вот бывает так, что люди, стуча себя в грудь и крича: "Я больше так не могу!", бросают клич о помощи - и находят ее, слава Богу. У меня по-другому. Мне некому бросать клич. Более того, я знаю, что у людей не найдется подходящих слов - все, что они скажут, останется буквами на листе и не коснется ни ума, ни сердца. Я давно перестала принимать всерьез то, что мне говорят. Наверное, это такая защита - и от дружбы, и от вражды (на мотив "и от тюрьмы, и от сумы"). Зачем тратить силы на вотум доверия или недоверия, если можно отказать - всем?

Пытаюсь найти и словесно обозначить причину, или причины, но мое состояние сейчас настолько мертвое, что меня хватает только на барочные завитки. Я не желаю людям зла, даже стараюсь научить себя делать добро (это непросто), награды за это не требую, даже от себя, но все равно все мои попытки сделать свое бытие и бытие тех, кто рядом, чуточку лучше встречаются с искажением. Иным словом, я стараюсь ВСЕГДА недостаточно. Я уже смирилась с тем, что у меня нет друзей (и не будет). Что из-за своих народовольческих взглядов я не найду работу, которая меня полностью устроит. Что меня не принимают как творческую единицу, особенно люди из издательской - власть имущей - среды. Но я не могу смириться с болью тех, кого я люблю. Я не могу видеть, как они страдают - из-за меня. Я реально ничего для этого не делаю, наоборот, всей душой - о, но настает день и выясняется, что я в глазах близкого человека жестока, безразлична и, возможно, даже глупа. Это как читать стихи, обращенные к народу, под народа этого свист.

От эмоций не осталось и тени. Внутри пусто, будто я умерла и не заметила этого. Зато голова ясна: гипервентиляция, с которой я столкнулась пару часов назад, прочистила ее изнутри, как бармен - бокал из тонкого стекла. Все вопросительные знаки выпрямили спины и превратились в восклицательные, только вот перед ними - череда пробелов, а не слова: называющие, а значит, оправдывающие.