Спи, борись, твори: о личном

Как часто мы говорим "Пусть сраненькое, зато мое". А я - так всегда: когда защищаю эссе, которые ни во что не ставят, когда защищаю рейтинговые самостоятельные работы, написанные без подготовки, когда смотрю на свой блог, долго, серьезно, даже прищурившись.

"Что делать, если пустота внутри каждый день делится на два?". Я наконец-то, спустя полтора года, придумала блогу нормальное название и адекватное, связанное с ним, описание. Сраненькое, зато мое. Зато без упоения цитатами великих классиков. Кстати, в последнее время произношу свои фразочки с такой торжественностью, что все спрашивают, кто же из великих ее автор. И тут следует ответ (смеюсь внутри, но улыбка скрыта под плитой покерфейса): "Я!" Потом, конечно, хохочу.

О смехе. Ученые до сих пор не разгадали тайну происхождения смеха. Во-первых, смеемся только мы, люди. Во-вторых, это реакция организма. Реакция на что-то несвойственное ситуации, на то, когда что-то не оправдывает наши ожидания. Вот эти "что-то", "где-то", "кому-то" в данной гипотезе изобилуют. Мое курсовое исследование по литературе - об иронии в поэзии, там я как раз исследую иронические приемы (их превеликое множество). Вывод у меня такой: ирония всегда строится на противоречии. К чему ж я это? Ах, стоило мне привести по другому филологическому предмету привести пример из меганаучного текста об иронии, стало у преподавателя бытовать мнение, что я в этой области чуть ли не гений. Ай, ладно. Я веду к тому, что абсурд - это тоже противоречие. От абсурда нам смешно. Кстати, в исследовании тема абсурда тоже раскрывается. В физике любое вещество, меняя свои свойство, меняется окончательно в то, во что оно менялось на протяжении всего этого времени. НО! В жизни этот закон не работает. Вам, допустим, страшно уже продолжительное время. Вы сидите, трясетесь, смотрите на себя со стороны. И тут начинаете громко хохотать. Отчего, скажите вы мне? Отчего вода, замерзая, на пике своего замерзания превращается в огонь? Смех - это реакция не только на противоречие. Это отдых, если выражаться по бытовому. Поэтому я ржу. Часто. Несмешное для всех мне часто кажется смешным.

О, как же я люблю сама с собой устраивать хохотунечки. Напишу шутку - смеюсь. Родные уже привыкли. А вот на учебе было трудновато.

Мама (весело так, кивает на комп): Переписываешься?
Я (продолжая быстро печатать): Я не общаюсь с людьми. 
Мама (уходит боком): Ясно.

Снова вспомнила эту сцену и улыбаюсь, как последний идиот. Потому что мама у меня не человек, а рассказ Зощенко на ножках.

Я же о блоге говорила... Хочу отдельно поговорить о форме. Я действительно так мыслю. Это не поток сознания (да простят меня зарубежные классики), а более осознанная вещь. Части, которые стоят рядом, обязательно связаны между собой. Главный критерий для меня, в блоге и вообще в жизни - это художественность. Поэтому меня тошнит от субъективных высказываний на истертые до дыр темы (вот о чем я срусь с журналистами нашего факультета). Мещанством пахнут их "каждый человек носит маску, но нам стоит их снять, чтобы увидеть друг друга настоящими". Блевота уже подошла к горлу... Не могу даже придумывать что-то подобное - аллергия. Мещанство - это прошлый век, старье, это амбиции на высокое, но на самом деле примитивность, это обывательство в высшей степени.
Вот почему я отказалась читать Прилепина на семинар. Это не художественный текст, как и Сорокин, кстати. Я даже без понятия, что это.

Все должно быть красиво, а все, что красиво, не может быть ложью. Поэтому я пишу тексты, от которых меня не тошнит. Да, и еще: вторая противная авторская черта - это навязывание своей идеи. Читаешь художественный текст, и в каждом предложении, в каждом, видишь эту идею. Лучше недобор, чем перебор. И снова о красоте. Все, что я делаю, стараюсь делать качественно. Раньше - да. Халтуру давала читать без зазрения совести, но теперь понимаю с профессиональной точки зрения, что старые тексты - это халтура. И меня удивляет тот факт, что люди, публикующие халтуру, считают свои тексты не халтурой. Простите, но в каждой области есть специалист. И я вижу, что ваш текст - это халтура. Почему вы требуете Нобелевскую премию по литературе? Ох, тяжелая это тема. Остановлюсь на себе, нелюбимой.

Делай хорошо, плохо всегда получится... Вот действительно. Я хочу творить гениальное, но понимаю, что для этого надо прожить еще хотя бы лет пятнадцать. Для этого надо встретить много родных душ. Надо найти тех, кто сможет оценить по достоинству. Сказать "Это гениально!" Господи, что ж я хочу от всех, раз они не такие? Это стоит понять. И вот тогда, из слез, из темноты, выглянет самооценка и спросит: "Может, тебе я нужна?" И придется кивнуть, и придется пожать ей руку, заключая долгосрочный договор.

Если честно, вообще не представляю, как можно оценивать свое творчество. Я пишу сценарий, я на волне, я упиваюсь процессом, живу с героями, ем с ними, плачу с ними, потом заканчиваю писать сценарий. Смотрю на него и понимаю, что персонажи были лучшими друзьями, которых уже не вернуть. И так тоскливо становится, до желания уйти в запой. Смотрю на сценарий и хмыкаю. Хм... Хм.. Вот как его оценивать? Ну, сценарий. Ну, написала. Ну, трагедия вроде. Ну, смешные моменты есть. И тут твои слова заканчиваются. Текст - мое дите. Как я его могу оценивать? Оно - это часть меня. Хотя вот тут я бы и поспорила... Они стоят особняком. Раньше я их защищала, а теперь бросаю на ветер. Потому что они никому не нужны. Боже, детей, да на ветер?!

Я снова пришла к тому, что все, что я пишу здесь, читаю только я сама, от скуки. Я не могу не писать. И это даже не графоманство. Я мыслю. А когда не мыслю, задыхаюсь в прямом смысле. Серьезно. Начинается приступ: не хватает воздуха. И, конечно, пока я пишу, выпадаю из реальности. От этого никуда не денешься. Плюс печатание практикую. Плюсы есть. Вот. Никогда я не писала для кого-то. Один раз - для стенгазеты, на заказ, стих про налоги. Один раз в жизни. Если бы я была уверена, что меня читают, что то, что я пишу, ценят, я бы писала гораздо больше, гораздо качественнее (надеюсь).

Я отчаянно наблюдаю за собой, за тем, как я куда-то качусь, придерживая на ветру кепку. Куда? Зачем? Но качусь с большой скоростью, в полной темноте. Кто меня встретит? Да и встретит ли? Да и нужно ли, чтобы кто-то встречал?

Я - это мысли. Мысли свои я очень ценю. За возраст себя ценю еще. И все.

И вот только не надо записи сравнивать с Розановым. Во-первых, он религиозный философ. Во-вторых, он составлял свои "Опавшие листья" из бумажек, которые выбрасывал в корзинку. В-третьих, логики там кот наплакал, хотя все очень интересно. Как же мне его жалко. Гений умер от голода. ГЕНИЙ, а не какая-то там я. Не надо нас сравнивать. Очень прошу.

"Мне 22 года, никто не хочет меня видеть, слышать и вообще знать". Можно напечатать эту фразу на листочке, а цифры сделать двигающейся полосочкой, чтобы менять от года к году.

Да что я хочу, собственно? Написать действительно гениальный текст, только как я это пойму, хрен знает. Господу что ли почитать дать? Прости, Господи.

Самооценки нет. Я не знаю, кто я есть и что я пишу. Выучила шаблонные фразы, отмахиваюсь ими, когда нужно. Поэтому кто говорит, что я высокомерна, кто говорит, что перебарщиваю с самобичеванием. Я - вообще молчу. Отмахиваюсь от тех и от других.

Пишу тексты. Вроде не тошнит. Значит, тексты - художественны.

Идеи. Спрашивали, откуда я беру идеи для текстов. Иногда это одна единственная фраза. Иногда образ перед глазами. Иногда это символ. Но никогда у меня нет общей идеи, чтобы под нее подставить текст. Есть что-то одно, а идея появляется сама. Да, зачастую мои тексты пишутся ради одной лишь фразы.

Уже утро. Что-то я совсем выпала из реальности. 

Спи, борись, твори.