На углу, где бреют и стригут

Бабушка: Моя одноклассница однажды забыла слово «парикмахерская».

Я: И как выкрутилась?

Бабушка:  Сказала, «на углу, где бреют и стригут».

«Что за странная женщина...» – подумал, наверное, Павел, когда я, взмахнув на прощание кудрями, скрылась за дверью городской парикмахерской «Noir». Но он не знал, что я не привыкла так смело заявлять о собственной шевелюре, а тут она еще торчит, навязывается – другому, поэтому усиленно – вытирая со лба испарину – прятала волны за уши. Но море – не спрячешь. Они все равно вылезли, заявили – хамовато и басом: «Мы есть. Терпи!»

Я уже привыкла отвечать на вопросы о моей деятельности кротким (из полуприкрытых век): «Я писательница». И пусть моих книг не видывал свет, пусть мое имя – Леди Абсурд – красуется только на каменном ограждении Успенского собора во Владимире (а не на афишах), я продолжаю эти аффирмации: «Я писатель, писатель, писатель... Писатель я!» Уговариваю себя – и других – из последних сил. На лице Павла продолжала сиять улыбка – не дрогнуло ничего. «У меня есть клиентка одна... Она издатель», – ответил он после многозначительной паузы. «Когда-нибудь вы скажете, а вот у меня клиентка была... Писательница. – Улыбаюсь. – И нас, определенно, надо познакомить». В общем, шутила я направо и налево – надо же как-то справляться со стрессом: СЕЙЧАС МЕНЯ ОБРЕЮТ. Павел – стилист, между прочим, а не парикмахер – только похихикивал. Женщина я странноватая, но, определенно, веселая.

Что он обо мне понял? Буквально в двух словах. Что я одинокая, нелюдимая бумагомарательница, о которой никто не знает. Иным словом, сыч (сычиха? сычунья?). Люблю писать нон-фикшн (вот новость!). Слушаю малоизвестную музыку, но в плейлисте могут потолкаться Леди Гага и Бах. Когда совсем плохо – Леди Гага. Когда плохо катастрофически – Бах. Вдохновляюсь хорошими текстами, и это обычно тексты, написанные людьми, давно почившими. Люблю красивых людей (точнее – женщин) и жизнь. И вообще я – ретроград. Как и те, кто меня окружают.

Что я поняла о нем? Хороший специалист, знаток своего дела. Дотошный и старательный. Самодостаточный (хоть и не знает значения этого слова – мо'лодежь!). Любит спорт. В тренде – знает «ютуб» и медиасферу в целом. Когда работает – танцует. Открытый – от вопросов не прячется, идет навстречу, в общении прост. И самое главное – не окрашивает разговор в гендерные цвета, никаких смущенных взглядов и ужимок, общение уровня «уставшая от жизни женщина под 30 – модный стилист 780-го уровня». Замечательно.

Сама парикмахерская приятно удивила расположением – 10 пеших минут от Курской и не надо лезть во дворы, раздвигая кусты. Заворачиваешь на Покровку – и вот она. Единственное разочарование – администраторша была занята другими делами и не сказала, где у них можно хлебнуть чаю-кофе-воды. В иных салонах администраторы специально подходили к каждому и спрашивали, не надо ли чего. Тут, видимо, рассчитывали, что мы уже самостоятельные и можем, ковырнув в зубах, пробасить: «Ну, эта... Есть чё? Ну... Глотку промочить».

​Результатом я все же довольна. И не потому, что узбек, разглядев меня под огнями вывески «Макдональдса», так восхитился увиденным, что прочел мне стих про луну и, самое прекрасное в этой истории, сообщил, что рад встретить меня, такую красивую, на своем витиеватом жизненном пути. И не потому, что я ощутила себя звездой, сбежавшей со съемок. И не потому, что жевать бургер, будучи красоткой с обложки, было, скорее, весело, чем неловко. Я наконец-то не буду снимать с себя (и всего вокруг) метровые волосы – буду снимать только кошачью шерсть. Я заметила, что у меня не такой большой лоб, как мне казалось раньше. Что шея – существует. А на верхней части тела, представьте себе, лицо. То, что со ртом и глазами, а между ними затерялся носик. Советую – обреют, и обрящете.