В детстве (до десяти лет) я любила рисовать ночлежки с нарами, на которых спали бомжи. Рисунок состоял из ряда полок, на которых под тонкими одеялами, почти простынями, спали люди. За кадром истории оставался скромный ужин из похлебки и корочки хлеба. Некоторые выходили на улицу поговорить с теми, кто заглянул на огонек. Всегда была поздняя ночь. От лицезрения этой картины получала удовлетворение на грани физического. Чтобы добавить реалистичности, я сама души не чаяла в крайне диетическом супе (а он был часто, потому что детство было голодное) и сне под тоненьким одеялом. Уже во взрослой жизни, учась в университете, я испытала самый сладкий сон в моей жизни. Увезла почти все вещи из общежития. Остался только матрас. Спать хотелось очень, поэтому я разложила его на койке и легла, укрывшись... плащом.
Самая вкусная еда - приготовленная на костре, в котелке или в печке. И пусть не хватает соли. Ягоды и фрукты - с кустов, с земли. Ложка - обязательно деревянная. Кружка - железная, походная. Щи - черные, крупные. На весь дом одна керосиновая лампа. Это не начало двадцатого века, не голодомор, не война. А 90-е, начало 2000-х. В православном лагере идем в поход, варим суп в котелке. Бабушка собирает по сусекам муку и готовит в алюминиевой кастрюле самый вкусный хлеб, сунув кастрюлю прямо в печку, на горящие дрова. Все лето ходим в лес, собираем ягоды, после продаем их на трассе. И я ненавижу смотреть на сальные лица тех, у кого есть деньги. В лесу натыкаюсь на яблоню - теперь полные карманы яблок. Черные щи - самые грубые, жесткие, варить их надо долго. В щах ни масла, ни сала. Пара кусочков картошки - ловлю, ем, наслаждаюсь. В раннем детстве крошила в суп хлеб. Отдельно его не воспринимала. Вкус у размякшего на крупинки хлеба особый. Мама работает на хлебзаводе, каждую смену ворует для меня вкусные булки с сахарной пудрой (кладет их на плечи, как погоны, и так минует проходную). Чая нет - завариваем древесный гриб, чагу. Сахара нет - пьем простой кипяток, потому что смородиновые листья закончились (зима). В деревне на неделю отключили свет. Из закромов достаем лампу, жжем последний керосин. На рынке покупаю последнюю свечку (света нет у многих - разбирают!). Как делаю уроки, одному Богу известно. Иду до школы 6 километров пешком. Вокруг: реки, леса, поля, пара деревень. Бегают зайцы, кабаны, рыси, лоси, лисы. Дедушка из соседней деревни довозит на телеге. И все это время тихо играет радио, даже не песни, а спектакли.
Все детство (особенно) и юность меня не покидало чувство "сиротства, как блаженства". По ночам оно обострялось. Однажды я поймала себя на том, что чувство ушло. "Неужели оно ушло безвозвратно?" - возопила я в мыслях. Начала представлять картинки из детства, вспоминать-вспоминать-вспоминать, уходить - туда. Неужели ушло? Нет, что-то поднимается, ворочается в самом темном углу, расправляется во всю ширь свою. Ночь, снег, кружащиеся хлопья в темном небе, пустынная улица, все спят, и куда едет машина в три часа ночи, и куда бегут коты, Отче наш, иже еси на небеси... И мне, двадцатипятилетней, снова шесть.
Маленькие Принцы
ОтветитьУдалитьМне пять лет, и мне очень хочется найти камушек с дырочкой, потому что только такие камни счастливы, лишь их можно просить о том, что обязательно сбудется.
Искать утром на пляже бессмысленно, потому что - просто, а ведь чудо - оно сложно, оно через тернии, через тревоги.
И однажды вечером я ухожу в короткие сумерки, ухожу далеко-далеко, туда, где не бывает людей, где волна забирает в объятья пустынный берег, такой опасный в случайности и своей ничейности. Сижу на корточках в мокрых от соленой воды туфлях, перебирая руками песчаные ниши в рифах. И почти в темноте, и почти отчаявшись, я вдруг нахожу сокровище.
И тотчас раздается счастливый крик мамы, потерявшей навсегда в океане и снова обретшей сокровище - свое. Она бежит, обнимает, ругает. А в руках моих маленький, белый, с дырочкой. Сокровища в наших с мамой руках.
Земля полнится разными судьбами, и детствами - тоже разными. Но разве же в этом суть?
Она в том, чтобы никогда не забыть в себе маленького огромного Человека, чистого, светлого, счастливого. Крепко сжимающего в кулачке незапятнанные сокровища.
Она в том, чтобы никогда не ослепнуть Сердцу - ведь самого главного не увидеть глазами.
А в пустынях всегда скрываются родники. И путь к чуду - он всегда сложен.
Очень красочно, хороший текст!
ОтветитьУдалить