Как я породнилась с котом

Сейчас я напоминаю себе нашего кота Мишку. Когда он мешается под ногами на кухне, все на него орут и поэтому выбрасывают за дверь, а когда кот не появляется в доме хотя бы день, начинают переживать и искать во дворе.

Настал тот день, когда я осознала, что никому не нужна, кроме родителей. Подруги исчезли так же внезапно, как и появились, хотя все же иногда мерцают на горизонте, если необходима моя помощь. Друзья? Их и не было никогда. Близкие люди или не имеют на тебя времени, или думают лишь о себе, не доверяют, не открывают душу, молчат… А ведь были когда-то близкими по крови. Даже собеседники умчались в неведомую даль, забыв помахать рукой на прощание.

Не говорю, что во всем виноваты только окружающие. В чем-то я, в чем-то обстоятельства, в чем-то они. Я обещала быть верной и была верной до конца, но верности не получила в ответ. Ладно, раз. Ладно, два. Но это случалось множество раз. Даже со счета сбилась.

Когда-то я комфортно жила в одиночестве, не навязывалась обществу, но оно само предложило дружбу. Не стала отказываться. Захотелось быть такой, как все. Захотелось быть в социуме, дарить и принимать. И что в результате? Я снова привыкаю к одиночеству. Но есть и отличие от первоначального состояния. Это боль, заставляющая чувствовать ее постоянно, постоянно о ней думать, корчиться от бессилия в надежде заплакать, лежать с сухими глазами, смотреть на звезды, желая быть прежней, той, которая умела с ними разговаривать, но забыла этот язык. Светите, спрашиваете, но мне нечего вам ответить. Я живу  в другом месте, не выхожу ночью, не смотрю на вас, не слушаю ваш шепот. Иногда даже времени поднять на вас глаза и поздороваться.

Я так любила смотреть на солнце и небо, но они не греют, на дают утолить боль хотя бы на немного. Раньше я находила в них утешение. Казалось, я могу сочинять о них вечно. Казалось, будет тепло и в морозный день. Но я замерзаю…

Люди принесли в мою жизнь многое. Больше всего – боли, которая научила полагаться только на саму себя.

Смотрю на кота. Чешет лапой за ухом, млеет, сверкая белым пузом. У него есть кто-нибудь, кроме нашей семьи? Никого. Есть ли смысл ему пропадать? Возможно, есть. Возможно, он поймет, что нужен нам.